Пермь, 10 июля – АиФ-Прикамье. Людям, пришедшим со стороны, зачастую кажется, что до них ничего хорошего здесь не происходило. Им хочется переделать всё по-своему. Но порой это стремление грозит не благом, а разрушением.
Забастовка наоборот
В прошлом году часть пермского моторостроительного комплекса была отдана в управление конкуренту – рыбинскому «Сатурну». На Пермский моторный завод (ПМЗ) и «Авиадвигатель» пришли новые менеджеры со своей командой. Весной по их инициативе была попытка отнять ряд полномочий у Александра Иноземцева, директора «Авиадвигателя». Но его поддержал коллектив.
Тем временем на ПМЗ новое руководство начало сокращение работников предприятия. Среди ликвидированных должностей оказалась и ставка заведующей музеем. Хотя приказа об увольнении Татьяна Силина не видела, её трудовая книжка всё ещё находится в отделе кадров предприятия. Каждое утро она приходит на завод, занимается тем, что делала и раньше, не имея представления о том, получит она за свою работу деньги или нет. Вот такая забастовка наоборот.
– Я делаю это, потому что опасаюсь за судьбу экспонатов, которые собирала на протяжении 33 лет, – говорит Татьяна Игоревна. – Формально за сохранность фонда отвечает сейчас Ольга Красавина, начальник бюро информационной культуры, рабочее место которой находится за 1,5 км от музея. Видеоаппаратуры в помещении музея нет. Все мои заявки на её установку не были подписаны руководством. Третий месяц в зале не проводится уборка, потому что ставка уборщицы сокращена. Пыль разрушает экспонаты. Если назначили ответственных, то пусть они занимаются сохранностью.
Претензии в прямом эфире
Сокращение ставки заведующей музеем прошло на заводе тихо. Никто при этом никаких претензий Татьяне Силиной не предъявил. Тем более что она на заводе человек известный и уважаемый. Музей, по сути, был методическим центром для всех ведомственных музеев города.
Неожиданно претензии к работе уже бывшей к этому времени заведующей музеем прозвучали в прямом эфире одной из передач местного вещания. Ирина Судиловская, директор по персоналу ПМЗ, заявила, что за период управления Силиной в музее не проводилась инвентаризация. При этом она называла цифру – 9 тыс. экспонатов. Откуда она тогда взялась, если не было учёта?
– Когда я пришла на завод, музею уже было 11 лет, – рассказывает Татьяна Игоревна. – До меня никакого учёта не велось, всё было свалено в кучу. Мы начали опись фонда, которую продолжаем до сих пор. Мне жизни не хватит, чтобы описать всё, что имеем. На сегодня у нас существует 45 фондовых коллекций. Судиловская же везде заявляет (и это даже напечатано в газете «Пермские моторы»), что они впервые за время существования музея провели инвентаризацию. Это говорилось в мае и июне. На самом деле комиссия появилась в наших залах лишь 5 июля. И начала в книге учёта ставить галочки. Это не инвентаризация, а филькина грамота.
Возмутило Силину и заявление Судиловской, сделанное в прямом эфире, о том, что книги писала не она одна, на неё работал весь завод.
– Я сама сидела в архивах, находила документы. Мне не на кого было сноски делать, я, по сути, первый публикатор: не существовало книг ни о «Протоне», ни о «Редукторе».
Сейчас на ПМЗ уверяют, что музей будет сохранён и обновлён. Правда, концепцию его будут создавать не музейщики, а работники кадровой службы. Почему-то они считают, что разбираются в этом лучше специалистов.
Озабоченная судьбой музея Татьяна Силина написала письмо на имя краевого министра культуры с просьбой взять ситуацию по сохранности исторических ценностей под контроль. А также обратилась в краевой краеведческий музей с просьбой прислать компетентную комиссию, которая бы смогла профессионально оценить деятельность сотрудников заводского музея.
– Я думаю, что всё это делается неслучайно, – считает Татьяна Силина. – Когда у людей отнимают память, с ними можно делать всё, что угодно!
Не каждый может создавать
Елена Меркушева, зам. директора Пермского краеведческого музея:
Ведомственные музеи края, а их сегодня, по приблизительным подсчётам, насчитывается около 80-ти – совершенно особая музейная история. Их сложно оценивать и сравнивать между собой, т. к. созданы и работают они на совершенно разных предприятиях.
Мы против уничтожения музеев под благовидными предлогами перепрофилирования и обновления, против мнений о том, что создать современный музей может всякий, не обладая особыми профессиональными знания и умениями.
Можно понять, когда из-за экономических проблем администрации предприятий вешают замки на двери музеев, как говорится, до лучших времён. Но так как есть, увы, другие примеры «обновления» музеев, закончившиеся физическим уничтожением уникальных материалов, то понятна тревога всех, кто причастен к их созданию. Поэтому в отношении судьбы музея ОАО «Пермский моторный завод» хочется надеяться на разумные и взвешенные решения администрации предприятия, которые позволят одному из лучших и крупнейших ведомственных музеев края и дальше работать на благо завода и жителей Пермского края.
Кстати
Музей ПМЗ насчитывает 9 тыс. экспонатов. Среди них – реактивные двигатели Соловьёва, поршневые моторы конструкции Швецова, единственный в мире опытный торговый двигатель Манжелиевского и первый отечественный серийный мотор М-11.
О закрытии музея речь не идёт
Ирина Судиловская, директор по персоналу ОАО «Пермский моторный завод»:
С марта этого года на ПМЗ проводится комплексный анализ бизнес-процессов с целью их усовершенствования. В мае была проведена реорганизация службы персонала завода. Из штатного расписания службы исключён отдел социальных программ, в состав которого входил музей. Его сотрудница Марина Дорошенко переведена в бюро организационной культуры. Два других сотрудника достигли пенсионного возраста. С одним из них заключён договор подряда на выполнение работ. Татьяне Силиной был предложен аналогичный вариант сотрудничества. К сожалению, данное предложение было воспринято крайне негативно.
Ни о каком закрытии музея речь не идёт. Он функционирует в нормальном рабочем режиме. Кроме того, руководством предприятия решается вопрос о переоснащении музея, обновлении экспозиции, внедрении новых форм работы.
В Лысьве руководство завода сдало музейные экспонаты в металлолом 
Автор людей из скотча раскрыл тайну их исчезновения 
«Сожженые арт-объекты в городе – плохой знак» 
Художник Юрий Лапшин о театре, хандре и политтехнологии