«В Перми для меня всё родное. Ничего не забыто», – говорит народная артистка России Любовь Кунакова. Её творческий путь начинался в Пермском театре оперы и балета в начале семидесятых.
На балетный конкурс «Арабеск-2024» Любовь Кунакова приезжала из Санкт-Петербурга со своей ученицей Светланой Савельевой. И обе вернулись домой с наградами. Ученица стала лауреатом первой премии и премии жюри прессы, а также получила третью премию на конкурсе современной хореографии, проходящем в рамках «Арабеска». Её учителю вручили премию Фонда Галины Улановой и президента фонда Владимира Васильева «Служение искусству танца» и отметили дипломом жюри прессы «За подготовку участницы конкурса Светланы Савельевой».
Радостью от такого успеха и воспоминаниями об альма-матер известная балерина и педагог-репетитор Мариинского театра Любовь Кунакова поделилась с «АиФ-Прикамье».
Чудо из Питера
Вера Шуваева, «АиФ-Прикамье»: Любовь Алимпиевна, признайтесь: мечтали о победе Светланы? Или она стала для вас неожиданностью?
Любовь Кунакова: Конечно, неожиданностью. Хотели только станцевать, о наградах не думали вообще. Предел мечтаний – дойти до третьего тура. А тут просто подарок судьбы!
– Но в 2006 г. ваша ученица Виктория Терёшкина тоже взяла на «Арабеске» золото. Почин был.
– Виктория тогда уже танцевала в театре сольные партии, выступала в дуэтах. Она была покрепче. А Света пока артистка кордебалета, ещё недостаточно раскрепощена. Потому что в кордебалете эмоции выражать негде. И техника там другая: надо быть незаметной, со всеми вместе, двигаться узко. А когда ты солистка – наоборот, всё должно быть широко и индивидуально.
– Тем не менее, балетный критик, член жюри «Арабеска» Елена Федоренко после выступления Светланы на втором туре написала в своём обзоре: «Питер подарил нам чудо – юную Светлану Савельеву, станцевавшую вариацию Повелительницы дриад столь лирично, свежо и нежно, что впору пророчить ей настоящую балеринскую судьбу».
– Ой, спасибо большое! Не читала это. Повелительницу дриад в «Дон Кихоте» Света успела станцевать до конкурса всего три раза. Но потенциал у неё действительно очень хороший. И фигура для балерины – идеальная.
– Какой была её реакция, когда стали известны итоги «Арабеска»?
– Ей пришло сообщение на телефон. Мы ждали, не спали. А когда узнали о победе – и дальше не могли уснуть. Эмоции зашкаливали. Кстати, когда накануне она получила такое же сообщение о третьей исполнительской премии в конкурсе современной хореографии, то поначалу расстроилась. Решила, что раз уже стала лауреатом, то больше её не будут учитывать. Написала организаторам. И тут же получила ответ: это отдельный конкурс, соревнования для неё продолжаются.
С родителями Света тоже была на связи. Они у неё продвинутые, владеют новыми технологиями. Даже бабушка дружит с интернетом! Сама нашла сайт «Арабеска» и порой узнавала новости раньше нас.
– Как вы поддерживали свою ученицу во время конкурса?
– Мы вместе жили здесь (она сняла квартиру), вместе завтракали, вместе ходили обедать. Перед каждым туром обсуждали причёску, какой убор надеть. Примеряли всё это дома. А ещё у нас сложилась традиция: после объявления результатов очередного тура шли в симпатичное кафе недалеко от театра и пили кофе с пирожными.
Золотой век Боярчикова
– Когда волнение было больше: когда выступали ваши ученицы или когда вы сами участвовали в конкурсах?
– Странно, но я на конкурсах не волновалась. Так любила танцевать, что просто выходила и выступала, не думая о медалях. Видимо, и проблем с техникой у меня не было, потому что вопрос, сделаю или не сделаю, никогда не стоял.
В 1969 г., на I Международном конкурсе артистов балета в Москве, в котором я участвовала, ещё не было разделения на старшую и младшую группы. Приехали наши примы: Нина Сорокина, Ирина Джандиери, Малика Сабирова. Много иностранных участников. Большинству далеко за двадцать, а мне 17 лет, седьмой класс училища. Потом перед моим педагогом Галиной Кузнецовой извинялись. Говорили: «У вашей девочки ещё всё впереди, а тут народные артистки, у них последний конкурс».
– Взяв через три года золото на конкурсе в Варне, вы подтвердили правоту этих слов. Но обидно, наверное, было получить в Москве лишь диплом и поощрительную премию?
– Такую же премию присудили и американке Еве Евдокимовой – очень яркой, уникальной балерине. Когда в Большом театре проходила церемония награждения, зрители минут двадцать не позволяли Фурцевой наградить конкурсантов. Аплодировали Еве, возмущаясь, что ей не дали медаль.
– В Варне вы выступали уже как солистка Пермского театра?
– Да, в театр меня сразу взяли солисткой. Ещё студенткой училища я танцевала в «Коппелии», «Лебедином озере», «Дон Кихоте». А мой приход в труппу совпал со временем Боярчикова. (Время с 1971 г. по 1977 г., когда главным балетмейстером Пермского оперного был Николай Боярчиков, специалисты называют золотым веком пермского балета. – Авт.). Мы все его обожали. Я танцевала у него в «Чудесном мандарине» и в «Трёх мушкетёрах». Шикарный боярчиковский балет – «Ромео и Джульетта», но туда, к сожалению, ввестись не успела: как раз готовилась к конкурсу в Варне. А потом уже уехала в Питер.
– Как вы решились оставить родной театр?
– Выступала в Петербурге на фестивале «Белые ночи». Заключительный концерт был в Кировском. И Бельский, главный балетмейстер театра, спросил, не хочу ли я работать у них. Я обалдела, конечно, но согласилась. Была больна Петербургом.
Пермь – навсегда
– Как долго после переезда ощущали себя пермячкой?
– И сегодня ощущаю. В Перми всё родное, ничего не забыто. Помимо «Арабеска» приезжала и на юбилей школы, и на юбилей театра. Была здесь на многих премьерах, ездила на гастроли с пермской труппой. У меня же тут все подружки остались. В нашем классе в хореографическом учились только девочки, и почти все – из моего родного Ижевска.
– А как без мальчиков вы осваивали дуэтный танец?
– Когда настало время заниматься дуэтом, училище пошло на эксперимент: набрали великовозрастных мальчиков без балетной подготовки. Так у нас появился Гена Судаков. Он пришёл из акробатики. Не знал, что такое арабеск. Но очень быстро всё освоил. Гена – трудяга и талантище. Каким он был Меркуцио в «Ромео и Джульетте», Юродивым в «Царе Борисе» Боярчикова!
– А сейчас он – мантийный монах Свято-Успенского Святогорского монастыря. Несколько лет назад, будучи в Пушкиногорье, повезло с ним встретиться, поговорить. Светлый человек. И о бывших коллегах вспоминал очень тепло.
– Да, Гена такой. Этой зимой приезжал в Питер. Был у Юры Петухова, у Риты Куршаковой, у меня. Галя Шляпина к нему в монастырь ездила. А летом в Пушкинских горах, где похоронен наш педагог из Мариинского театра Геннадий Селюцкий (за его могилой, к слову, присматривает Судаков), ученики Геннадия Наумовича собираются устроить вечер памяти любимого учителя. Хочу поехать со Светой, чтобы она там выступила.
– Уже год вашей ученицей в Мариинке является ещё одна героиня «Арабеска» – выпускница ПГХУ Валерия Кузнецова. На «Арабеске-2022» она собрала целый букет наград. Чувствуете в ней пермскую школу?
– Школа пермская, безусловно, крепкая. Но Лера настолько талантлива, абстрактна. Это совсем другая девочка. Она несёт вдохновение. Молодых балерин надо раскрепощать: «Ну, посмотри в глаза партнёру, не стесняйся!» А она – артистка, не стесняется себя, что приятно.
– На ваш взгляд, конкурсы нужны молодым?
– Обязательно! Уже подготовка к конкурсу даёт очень много. Потом – незнакомая сцена, жюри, соперники. Всё это помогает становлению.
В Перми партию чёрных лебедей в балете «Лебединое озеро» исполнят мужчины 
Жюри «Арабеска-2024» объявило имена победителей 
Фонтаны огня и поздравление от Васильева. В Перми завершился «Арабеск-2024» 
Семья заведующего гримёрным цехом Пермской оперы назвала причину его смерти 
«Готовьтесь удивляться!» Семь причин побывать на премьере «Тоски» в Перми