Сердце расползалось как тряпка. Многодетная мать винит врачей в гибели мужа

Внезапная смерть 28-летнего жителя Пермского края шокировала его родных. Дмитрий Ефремов работал составителем поездов и воспитывал с женой четверых детей. В стационар Чайковской центральной городской больницы (ЧЦГБ) он попал с высокой температурой. По словам жены Дмитрия Наили Ефремовой, врачи долго не могли поставить правильный диагноз и подобрать подходящее лечение. Семья, глядя на страдания Дмитрия, умоляла перевести его в Пермь. Однако доктора отказывали в этом. Когда мужчину всё же удалось доставить в краевой центр и прооперировать, было уже поздно. Многодетный отец скончался.

Подробности истории – в материале сайта perm.aif.ru.

Три часа в очереди с жаром

Ефремовы живут в селе Кемуль Чайковского городского округа. В семье четверо детей. Младшие – мальчишки-близнецы – родились в 2020 году. Когда произошла трагедия, им было по полтора года.

«В начале сентября 2022 года муж сильно ударился пяткой левой ноги, когда выходил из дома. Ушибленное место распухло и сильно болело. Муж обратился к травматологу. Две недели Дима просидел дома на больничном с обширным ушибом. Ему прописали обезболивающий гель, делали перевязки. Рентген показал, что переломов нет. Через какое-то время опухоль спала, боль прошла.

Травматолог выписал Диму с больничного. В ту же ночь у мужа поднялась температура выше 39 градусов. Ему было тяжело дышать, он чувствовал боль в груди, кашлял. На следующий день мы поехали в местный ФАП. Терапевт поставила диагноз «грудной остеохондроз» и прописала соответствующее лечение», – рассказала perm.aif.ru Наиля Ефремова.

Температура у Дмитрия всё не спадала. Обеспокоенная Наиля через три дня позвонила терапевту и выразила сомнения в правильности диагноза и лечения. Она попросила назначить Дмитрию анализы.

«Терапевт мне ответила, что знает, что назначает. Она сказала, быстро остеохондроз не проходит, при этом может держаться температура. Мы хотели поскорее прийти на приём, но нам велели появиться только на пятый день после первого визита. Когда мы приехали в ФАП, врач заставила мужа сидеть в очереди с высокой температурой около трёх часов. Затем она сказала пройти флюорографию и направила Диму на госпитализацию в стационар ЧЦГБ с подозрением на пневмонию. 16 сентября мужа положили в отделение пульмонологии. Он рассказывал: “Мне каждый день ставят уколы. Какие – я не знаю. До сих пор держится температура. С каждым днём всё хуже и хуже. Приедь, поговори с врачами. Мне не помогает их лечение. Меня они не слушают”. Я спросила врачей, можно ли свозить супруга на полное обследование (в том числе МРТ) в Ижевск. Они мне ответили: “Забирайте его, пожалуйста, но больше мы вашего мужа не примем”», – вспоминает супруга пациента.

Один диагноз за другим

По словам Наили, сначала Дмитрию ставили диагноз «острый бронхит», поскольку он кашлял. Но, считает жительница Прикамья, это был обычный кашель курильщика, флюорография и рентген показали, что пневмонии нет.

«Затем врачи посчитали, что у мужа мышиная лихорадка (геморрагическая лихорадка с почечным синдромом – это вирусная природно-очаговая болезнь. – Авт.). спрашивали, кусали ли его грызуны, проверяли на эту инфекцию, но результат анализа был отрицательным. Дима с трудом дышал и говорил, что врачи не обращают на его жалобы внимания. Я лично подходила к доктору, спрашивала, от чего лечат мужа. Мне ответили: “Мы не можем поставить ему диагноз”. При этом Диме кололи антибиотики. Я спросила: “Зачем?” Врачи просто пожимали плечами. Мы постоянно просили отправить Диму в Пермь. Но получали отказ», – говорит Наиля.

Везти нельзя оставить

Наиля приезжала к мужу в Чайковский из села Кемуль практически каждый день. Она буквально разрывалась между больницей и домом, где её ждали четверо детей. Причём, старший сын Наили – инвалид.

«23 сентября мужу после УЗИ сердца (почему его не сделали раньше, я не понимаю) поставили диагноз “бактериальный эндокардит” (инфекционное полипозно-язвенное воспаление, которое сопровождается поражением клапанного аппарата сердца и эндотелия различными патогенными и условно-патогенными возбудителями. – Авт.). Кроме того, выяснилось, что у мужа врождённый порок сердца. Диму перевели в отделение кардиологии. Он написал мне: “Надо, чтобы ты завтра сказала врачу, чтобы он меня отправлял в Пермь”. Я обратилась к докторам. 28 сентября они провели удалённую консультацию с пермским врачом-кардиологом. Видимо, поскольку к тому времени температура у Димы спала, было рекомендовано продолжить консервативную терапию в стационаре по месту жительства. То есть, несмотря ни на что, мужа решили оставить в ЧЦГБ», – рассказала Наиля.

Около 21:30 того же дня Дмитрий сделал звонок жене по видеосвязи и сообщил, что ему стало совсем плохо. Мужчину подключили к кислороду, но даже с ним пациенту было очень тяжело дышать, говорит Наиля.

«Когда мы говорили по видеосвязи, он плакал, просил меня приехать и настоять на его перевозке в Пермь, а потом закрыл глаза и потерял сознание! Это произошло на моих глазах! Я была очень напугана, всю ночь звонила на телефон мужа. Ответа не было. Потом, видимо, медперсонал выключил его сотовый. Я нашла в интернете номер телефона отделения кардиологии и стала звонить туда. Очень долго никто не брал трубку.

Так вышло, что в тот момент в отделении лежала знакомая. Я отыскала её номер и набрала, попросив сходить на пост узнать, что с Димой. Был уже час ночи. Знакомой информацию сообщить отказались, поскольку она не родственник. Она попросила медработника взять трубку на посту. На мой вопрос о том, где Дима, мне сказали: “Он на втором этаже”. Я спросила, что там находится. Мне грубо ответили: “Так-то, девушка, там реанимация находится” и бросили трубку», – сообщила супруга Дмитрия.

«Когда мы говорили по видеосвязи, он плакал, просил меня приехать и настоять на его перевозке в Пермь, а потом закрыл глаза и потерял сознание! Это произошло на моих глазах! Я была очень напугана, всю ночь звонила на телефон мужа. Ответа не было. Потом, видимо, медперсонал выключил сотовый. Я нашла в интернете номер телефона отделения кардиологии и стала звонить туда. Никто не брал трубку».

Наиля была в шоке и полной растерянности. Что делать? Ехать в больницу? Но с кем оставить полуторагодовалых детей? Всю ночь женщина не спала. На утро она отвела сыновей в детский сад и сразу поехала к мужу. На месте была уже в 8:00.

«Я нашла лечащего врача и стала узнавать, что с Димой, сказала: “Я же просила вас отвезти его в Пермь”. Доктор стал расшвыривать бумажки по своему столу и ответил: “А вы думаете, мне приятно приходить и узнавать, что мой пациент находится в тяжёлом состоянии в реанимации?” Врач сказал, что ничего не знает о состоянии Димы, мне нужно самостоятельно выяснять это в реанимации», – рассказала Наиля.

Там сообщили, что Дмитрий в коме.

Операция в Перми

Наиля решила, что нужно срочно что-то делать. 29 сентября она стала звонить во все возможные инстанции, чтобы перевезти мужа в Пермь. В тот же день врачи провели консилиум. Они рекомендовали перевести Дмитрия в Пермь, но после стабилизации состояния. В реанимации Наиле пояснили, что в таком тяжёлом состоянии транспортировка пациента невозможна. Доктор сказал, что Дмитрию нужна операция на сердце.

«Врач отделения реанимации дал мне надежду, что всё будет хорошо, сказал, мужа отправят в Пермь, когда он придёт в сознание. Но я понимала, что время уходит. После моих звонков в разные инстанции, меня пустили в палату к мужу. Казалось, Дима просто спит. Я хотела ухаживать за ним. Но мне не разрешили. 30 сентября около 15:00 мне позвонили из больницы и сообщили, что Диму всё-таки отправляют в Пермь, для этого нужно привезти документы в стационар», – рассказывает Наиля.

В Пермь Дмитрия доставили бортом санавиации. Рано утром 1 октября его прооперировали. При этом хирург сразу предупредил Наилю, что её муж может не выжить.

«Доктор спросил: “Вы понимаете, в каком состоянии к нам попал ваш муж? Почему его раньше не отправляли?” Я ответила, что просила об этом, но ничего не могла сделать. Врач сказал: “Сердце было уже просто как тряпка. Мы в одном месте зашиваем, а оно в другом расползается”», – сообщила Наиля.

2 октября у Дмитрия остановилось сердце. Однако врачам удалось вернуть пациента к жизни. В ночь на 3 октября история повторилась. Доктора проводили реанимационные мероприятия в течение двух с половиной часов. Но Дмитрий умер в 2:30. 

Был опорой семьи

Трагедия потрясла Наилю. Она до сих пор не может прийти в себя.

«Было очень тяжело. Я не могла поверить, что это произошло. В голове крутилась мысль: “Может быть, я недостаточно сделала, чтобы Диму раньше перевели в Пермь?” Я так хотела ему помочь. Дима был весёлым, добрым, детей очень любил. Он не гулял, не пил, ладил с соседями, все его уважали. Дети очень скучают по Диме, всё время спрашивают, где папа. Как такое могло случиться? » – не понимает Наиля.

Семья, в которой четверо детей, осталась не только без любящего отца, но и без кормильца. Раньше всю финансовую нагрузку нёс Дмитрий. Сейчас Наиля спасается только собственным огородом.

«Я считаю, что в смерти мужа виноваты врачи. Это, во-первых, наш терапевт. Она неправильно поставила диагноз, из-за чего мы потеряли драгоценное время. Также считаю, что виноваты врачи ЧЦГБ. Я хочу добиться справедливости. Знаю, что это не вернёт человека, но зато другие люди не погибнут, как Дима», – говорит Наиля.

В начале 2023 года жительница Прикамья обратилась в местный отдел следкома. Наиля говорит, что после этого её вызывал следователь, затем всё затихло. Прошла ли в итоге проверка, женщина не знает.

Сайт perm.aif.ru обратился в региональный минздрав и СУ СКР по Пермскому краю за комментариями по ситуации.

Смерть или инвалидность. Что не так с больницей в Прикамье, где гибнут люди Подробнее