В феврале 1944 года закоптелые теплушки везли из далёкой Сибири выпускников Сретенского военно-пехотного училища. Везли из лютых 50-градусных морозов в самое пекло Ленинградского фронта.
Путь на фронт лежал мимо Барабинска - городка в Новосибирской области, где тогда проживала раскулаченная семья 20-летнего Володьки АБРАМЦА. Молодой офицер не преминул заскочить домой: а вдруг больше не удастся свидеться с близкими? На прощание мама сказала сыну, что вшила молитвы в гимнастёрку и шинель. Сильно отстав от эшелона, Володька догнал своих только под Кировом.
«Кукушка»
В «заговорённых» гимнастёрке и шинели будущий майор Абрамец прошагал до Берлина, до Великой Победы. Он до сих пор убеждён, что остался жив благодаря маминым молитвам. Ведь даже ранен ни разу не был!
- Мне особенно запомнился один случай, когда мы уже вошли на территорию Германии. Я тогда командовал пулемётным взводом. Недалеко от леса остановились на привал. Мы все забрались в огромную воронку, только старшина остался сидеть на бруствере. Едва расположились в этой воронке, слышу, летит снаряд. Я только крикнуть успел: «Ложись!» - как прямо в центр воронки упала мина. Боже мой, что там творилось! Смотреть страшно: сплошное кровавое месиво. А у меня только три дырки - в фуражке, шинели, сапоге - и ни одной царапины. Хотя находился в этой же воронке! Вижу, старшина, сидевший на ящике с патронами, слегка наклонился. Я подскочил к нему, сорвал гимнастёрку: тоже три дырочки, но одна - прямо в сердце… И больше ни одного обстрела, ни одного снаряда. Стрелял, видимо, снайпер-кукушка.
Боевое крещение
Боевое же крещение Владимир принял в июне 1944 года под Псковом. Их, 150 необстрелянных 20-летних парней, бросили в разведку боем, которую обычно делали штрафники. Потому что разведка боем - это верная смерть. Но штрафников в тот раз под рукой не оказалось. Перед тем наступлением Володька написал заявление: «Если погибну, считайте меня коммунистом». Из 150 человек в живых осталось 19, из офицеров - один Абрамец. Оберегали мамины молитвы! За ту операцию он получил свою первую награду - орден Красной Звезды.
- Владимир Григорьевич, «считайте меня коммунистом» писали по убеждению, по своей воле?
- Нет, конечно. Начальник политотдела «порекомендовал» написать его всем из сержантского состава, кого отправляли в разведку боем. Я тогда и в партии не состоял. Разве мог я по своему желанию такое заявление написать, если моего отца репрессировали? Надо отдать должное, шустрые политработники работали хорошо. И СМЕРШ орудовал неплохо. В моей роте были случаи, когда забирали людей за неосторожно сказанное слово. Один сказал, другой донёс.
Дезертир
- Многие ветераны Великой Отечественной войны признавались, что криков «За Сталина!» на войне ни разу не слышали…
- И я не слышал, хотя в атаку часто довелось ходить. Может быть, где-то в других частях и поднимали в атаку таким лозунгом.
- С дезертирством на фронте часто сталкивались?
- Нет, только дважды. В первом случае был военный трибунал над пожилым солдатом за самострел ноги. Но больше всего мне врезалась в память вторая история. Под Псковом поймали 18-летнего мальчишку, дезертира. Решили устроить показательный суд. Нас вывели, поставили в травяные брустверы по одному человеку через каждые сто метров. Остальных выстроили буквой «П», так называемое «каре». Мы оказались лицом к фронту, в трёхстах метрах от передовой. Перед расстрелом этот мальчишка попросил разрешения разуться. До сих пор перед моими глазами его белые, молочного цвета, размокшие ноги. Видимо, долго где-то в воде просидел. Когда стали зачитывать приговор, он вдруг как рванёт! И в сторону фронта. Начали было палить ему вслед, но тут же команда «Не стрелять!» Из-за стрельбы в тылу могла ведь паника подняться среди наших частей на передовой. За беглецом устроили погоню, но тщетно. Как он не подорвался на минах - там и наши, и немецкие были, - уму непостижимо! Вскоре немцы нам передали, что он у них.
Победа…
- После взятия Берлина нас на студебеккерах стали перекидывать в Чехословакию на уничтожение немецкой группировки, которой командовал генерал-фельдмаршал Шернер. Но победу мы отпраздновали не девятого, а уже вечером восьмого мая, когда в Берлине подписывался акт о капитуляции Германии. Мы как раз заняли небольшой городок на немецко-чехословацкой границе. Названия городка сейчас и не вспомню. Но зато помню, что работали магазины, парикмахерские. В магазинах всё было: продукты, вина. Мы вытащили на улицы столы, накрыли их вином, закусками. Так и отметили День Победы.
- Виктор Астафьев однажды сказал: «Жуков и Сталин сожгли в огне войны русский народ и Россию, вот с этого тяжёлого обвинения надо начинать разговор о войне, тогда и будет правда…»
- Я, наверное, сейчас скажу слова, которые многим не понравятся, обидят, заденут за живое. Я не претендую на истину в последней инстанции. Но это моё мнение, и у меня есть все основания так считать. Мы в этой кровавой войне победили за счёт пушечного мяса и, отчасти, благодаря помощи союзников, американскому ленд-лизу. Я уже упоминал про своё боевое крещение, когда из 150 воинов в живых осталось только 19 человек. Но мне больше запомнилось форсирование Одера в апреле 1945-го. Перед форсированием реки нашей дивизии поступил приказ отвлекать превосходящие силы противника, в помощь дали только пять танков ИС. От нашей дивизии, укомплектованной в основном 17-18-летними мальчишками, остались ножки да рожки… Не случайно мне война потом тридцать лет снилась.
- Владимир Григорьевич, конечно, нет смысла сравнивать уровень жизни наших и немецких ветеранов. Очевидно, что сравнение не в нашу пользу будет. Но не могу не задать вопрос: обидно?
- Нет, обиды нет. Хотя небольшая досада, конечно, присутствует. Ведь мы - победители, а они - побеждённые. В 1945 году Германия тоже лежала в руинах, развалинах… Да, тогда мы были врагами. Каждый честно выполнял долг перед своей Родиной. Но сегодня нам делить нечего…
ДОСЬЕ
Владимир Григорьевич Абрамец. Родился 1 февраля 1924 года на станции Оловянная (Читинская область). Воевал в составе 229-й стрелковой дивизии 783-го полка на Ленинградском, третьем Прибалтийском и первом Украинском фронтах в должности командира миномётного взвода. Кавалер ордена «Красной Звезды», орденов «Отечественной войны» I и II степени, медалей «За взятие Берлина» и «Победа над Германией».
В Пермь переехал из Новосибирска в 1970 году. Работал старшим инженером «ТрестСевУралсантехмонтаж», параллельно - начальником детского лагеря «Чайка» в Платошино (с 1972 года).
С женой Викторией Григорьевной 3 сентября отметят бриллиантовую свадьбу. Двое детей, четыре внучки, один внук и два правнука.
Примерное время чтения: 8 минут
231
Владимир Абрамец: «Мне война снилась тридцать лет»
Еженедельник "Аргументы и Факты" № 18. АиФ-Прикамье 04/05/2010
Также вам может быть интересно
-
Сквер имени Дзержинского отреставрируют к 9 мая
-
Часть великой семьи. Как сплотился народ перед лицом врага
-
Кровь для Вермахта. Почему пермячка Лида Симакова вернулась в Освенцим?
-
Одного роста с Путиным. Кунгуряк получил боевую награду от Президента
-
Бешеная рота. Пермский ополченец о войне в Новороссии, Крыме и санкциях