ЧИСЛА, кратные девяти, всегда были значимы в судьбе Александра Солженицына. Родился в восемнадцатом году. В девять лет твёрдо решил, что станет писателем. (Отрывной блокнот с первым опытом сочинительства - повестью о сыщиках и разбойниках «Синяя стрела» - одна из бесценных реликвий солженицынского архива.)
В 36-м возник замысел романа о русской революции - будущей исторической эпопеи «Красное колесо», прошедшей практически через всю его жизнь… Не миновала магия «девятки» и «Один день Ивана Денисовича», принёсший Солженицыну мировую известность. Работу над этой повестью он начал спустя девять лет после того как, собственным долгим днём заключённого таская носилки с напарником, задумал «одним таким днём описать всю нашу лагерную жизнь». На мировой премьере оперы «Один день Ивана Денисовича», состоявшейся в Перми и ставшей главным событием международного фестиваля «Дягилевские сезоны» (сегодня в театре - второй показ), присутствовала вдова писателя Наталья СОЛЖЕНИЦЫНА.
Нужна ли алгебра гармонии?
- НАТАЛЬЯ Дмитриевна, математика определила университетскую юность Александра Исаевича, решила его военную судьбу. Не исключено, что, благодаря возможности работать какое-то время в «шарашке», даже спасла ему жизнь. А как писателю - помогала?
- Конечно. Поднять такие грандиозные вещи, как «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное колесо», «Двести лет вместе», человеку без математического склада ума и математических навыков просто не под силу, я думаю. Эти эпопеи вобрали в себя огромное количество раздробленных мелких фактов. И в них надо, во-первых, не утонуть, но ничего при этом не потерять. А во-вторых, суметь их верно классифицировать. В «Красном колесе» все исторические факты автор проверял перекрёстно по двум независимым источникам. Не случайно никто из непосредственных участников событий, которых мы успели застать в эмиграции, не поправил ни одного факта ни из военной, ни из политической истории, ни из внешности и повадок исторических лиц.
- В этом, безусловно, и ваша заслуга. У кого ещё из русских писателей, говоря словами самого Солженицына, «была рядом такая сотруженица»? Редактор, критик, советник - всё в одном лице.
- По образованию я тоже математик (одна из учениц академика Андрея Колмогорова - авт.), специализировалась в теории вероятностей. Но всегда хотела заниматься литературой и историей. И жизнь наградила меня возможностью делать то, что я хотела, и вкладывать всё, что я знала и могла, в работу Александра Исаевича. У нас была трудная, но счаст-ливая, очень счастливая жизнь.
- И в ней не случалось ни ревности, ни ссор?
- Я вообще не ревнива. А он, несмотря на то что причин для этого не было, сам по себе довольно ревнив. Ну и всегда бесконечно ревновал меня ко времени, потраченному не на работу. Спорили (не ссорились, а именно спорили) мы часто и бурно. По поводу написанного им, моих замечаний, тактики поведения, особенно на Западе, в другом мире… Но вопреки стереотипам, кочующим из статьи в статью, Солженицын никогда не навязывал своё мнение. И к критике был очень прислушлив.
Как не стать Тигром Тигровичем
- НАСКОЛЬКО рано ваши сыновья поняли, что их отец - не просто папа, а известный писатель?
- Поздно. Живи мы в большом городе - это понимание появилось бы раньше, что было бы, на мой взгляд, хуже. А так они воспринимали его постоянную работу как норму жизни, он пользовался у детей огромным авторитетом, они ощущали перед ним благоговение… Но ведь других отцов, пока не начали ходить в школу, наши дети не видели! Им не с кем было его сравнивать. Кругом - лишь ёлки да волки. Однажды осенью, кстати, мимо Александра Исаевича, работавшего под берёзами у пруда, действительно прошли, не останавливаясь, два рыжих матёрых волка…
Ребята знали, что их отец - писатель, но не больше. О том, что он мировая известность, мы им не рассказывали. Полагая, что придёт время - узнают. И оно таки пришло, правда, достаточно поздно. Приоритеты в холмистом и небогатом штате Вермонт совсем другие. И Солженицына там ценили не за то, что он писатель, а за достойный образ жизни: «Приезжий, но по тому, как себя ведёт, - истинный вермонтец!»
- Не жалеете, что никто из детей не связал свою жизнь со словом?
- Напротив, это большое счастье! Когда они росли, мы молились, чтобы этого не случилось. Сравнения тут неизбежны. Хорошо будет писать - всё равно скажут: «Где ему до отца!» Ну а плохо - понятно: «Природа отдыхает». У Толстого писателем стал единственный из многочисленных сыновей, Лев Львович. Несчастный человек. В широких, не только литературных, кругах его называли Тигром Тигровичем. Хотя не будь его отец таким гигантом - считался бы скромным, но вполне заметным писателем своей эпохи. Так что писать вослед такому отцу - не приведи Господь.
- Пианист и дирижёр Игнат Солженицын, талант которого разглядел когда-то великий Ростропович, сегодня известен во всём мире. А чем занимаются Ермолай и Степан?
- Они окончили Гарвард. Потом Ермолай - аспирантуру Принстонского университета, а Степан - Массачусетского технологического института. Готовились к разным делам. Но сейчас оба - консультанты очень крупной консалтинговой фирмы. Работа, требующая больших и разнообразных знаний. И разумеется, все трое наших сыновей много читали и читают. Особенно Игнат: без книжки в кармане никуда не выходит.
У Крючкова - «на крючке»
- НАТАЛЬЯ Дмитриевна, вы верите в знаки судьбы, чувствуете их?
- Скорее, отношусь к ним осторожно. Во всяком случае, не стараюсь эти знаки поймать. Такого высокого чутья, как у Александра Исаевича, у меня нет. Он чувствовал и признавал магию цифр: годы, кратные девяти, были по-особому значимы в его жизни. Ему передавалось настроение близких людей, даже на огромном расстоянии. И к знакам, сигналам судьбы он был прислушлив.
- С первого дня изгнания из СССР вы были уверены, что вернётесь на Родину…
- Это Александр Исаевич был уверен. И заражал своей уверенностью, причём не только нас. Ведь в это не верил никто. Начнём с того, что нас могли за границей убить. Крючков, «подопечными» которого мы являлись, готовил, как публично заявлял позже один из полковников КГБ, убийство Сол-женицына, не состоявшееся (очень смешная формулировка!) «из-за внезапного исчезновения объекта». Дело в том, что как раз тогда мы тайно переехали из Швейцарии в Америку, и полтора месяца нас не могли обнаружить, «потеряли». Понятно, мы не могли бы вернуться в Россию, если бы не случилась перестройка, перевернувшая всю жизнь в стране. Если бы с Солженицына не сняли 64-ю статью, обвинявшую его в «измене Родине»… Или если бы всё это произошло намного позднее, когда б мы умерли в эмиграции своей смертью. Александр Исаевич никогда не рассчитывал, что проживёт такую длинную жизнь.
- Очевидно, держала, не позволяя уйти, высокая цель.
- Думаю всё же, что долготой нашей жизни управляет Господь. Хотя Александр Исаевич действительно был необыкновенно целеустремлённым человеком. И много лет испытывал страх, что не успеет написать правдивую историю русской революции. Только в конце 80-х он успокоился: пожалуй, можно умирать - сделал то, что должен был сделать. Но - работал до последнего дня. До обеда писал, потом - читал то, что нужно для работы или что просто хотелось прочесть. На его столе остались книга Алексея Варламова о Михаиле Булгакове из серии ЖЗЛ и историческая монография профессора Ивана Беляева «Судьбы земщины и выборное начало на Руси». Любовь к России пронизывала всю жизнь Солженицына. И умирал он в огромной тревоге за страну, за её будущее.
Наталья Дмитриевна Солженицына (до замужества Светлова) родилась в Москве в 1939 го-ду. Окончила мехмат МГУ. С двенадцати лет перепечатывала на машинке запрещённые стихи и прозу, раздавая друзьям. «Один день Ивана Денисовича» прочитала сразу, как только в 1962-м он вышел в «Новом мире». И сразу ощутила: в России появился великий писатель. Знакомство с Александром Солженицыным состоялось в 1968-м благодаря их общему другу Наталье Столяровой: та порекомендовала Александру Исаевичу в качестве новой помощницы Светлову. С тех пор всё написанное им неизменно проходило через её советы, замечания, литературное редактирование. Сейчас главная задача Натальи Дмитриевны - выпуск 30-томного собрания сочинений Солженицына: к уже вышедшим девяти томам должно нынче добавиться ещё шесть. Имеет трёх сыновей (старший, Дмитрий - от первого брака - умер в 1994-м, от сердечного приступа) и шестерых внуков. |
Жена Солженицына сократит «Архипелаг ГУЛАГ» для школьной программы 
Александр Якин: «У меня не создалось впечатления, что Пермь – это другой мир»