Поначалу надеялись и ждали: вот-вот русская армия и союзники по Антанте одолеют супостатов – немцев и австрияков. Однако время шло, а победных реляций все не поступало. Взамен стали приходить сообщения о потерях. Сотни, затем тысячи… Запричитали в семьях, получивших похоронки. К примеру, недоучившийся пермский семинарист Саша Катаев изъявил желание стать прапорщиком, и после краткосрочной подготовки отправился на фронт. Погиб, участвуя в знаменитом Брусиловском прорыве. Гроб с его прахом доставили в Пермь. Заупокойную литургию по «убиенному воину Александру» отслужил самолично архиепископ Андроник.
Во множестве стали поступать раненые. Первый эшелон прибыл уже 7 сентября 1914 г. Из хранящегося в краевом госархиве рапорта следует: «В течение сентября-октября прибытие санитарных поездов было крайне медленным вследствие недостатка таковых... Но с 16 ноября в Пермскую губернию стало прибывать огромное число больных и раненых (до 15 тыс. человек), т. к. пропускная способность железных дорог резко увеличилась».
Бросали жребий
Местные земства обратились к общественности и отдельным благотворителям с обращением помочь – предоставить помещения для лазаретов, так как принадлежащих военному ведомству не было.
На призыв одним из первых откликнулся Николай Мешков, известный пермский пароходчик. Предоставил часть зданий у Перми II (позднее там разместится университет. – Авт.). Затем потеснились учебные заведения. Занятия в них стали проводиться в две смены. Так поступили Мариинская женская гимназия, реальное училище, обе мужских гимназии, духовная семинария, железнодорожное училище, торговая школа и др. Аналогично – почти во всех городах. Даже чиновники губернской казенной палаты освободили одно из занимаемых учреждением помещений и за свой счет оборудовали там 120 коек, кухню, столовую, душевую, библиотеку. Современник свидетельствует: добрая слава об этом лазарете распространилась столь широко, что «между Пермью и Вяткой бросали жребий, кому в него попасть».
Помогали всем миром
Большую часть медперсонала составляли местные врачи. На помощь им спешно пришли подготовленные добровольцы. Взять хотя бы сестру милосердия кунгурячку Раису Юрганову. Она умело перевязывала раны, а набравшись опыта, начала ассистировать при операциях. Гимназисты и гимназистки приходили, чтобы под диктовку раненых писать письма. Они читали вслух книги и даже устраивали импровизированные концерты.
Население – непосредственно или через попечительские советы – собирало и передавало в лазареты мебель, белье, посуду, продукты, книги. Пошив белья был организован в женском епархиальном училище.
Каждого выздоровевшего солдата перед выпиской снаряжали обратно в часть или домой. С собой давали «1 рубль деньгами, 4 фунта (1,6 кг) кускового сахара, четверть фунта (100 г) чая, полфунта (200 г) махорки, 2-3 тетради курительной бумаги и спички».
Прибывавшие к нам на излечение «служивые» доносили до пермяков неприукрашенную правду о положении на фронте, в том числе о нехватке оружия и боеприпасов, о просчетах командования. Увозили с собой впечатления о тяготах, переживаемых простым людом в тылу.
Матренин век. Солдатка сделала для фронта больше, чем иной генерал 
Ученик «египтянина». Сергей Лапин о Михаиле Потапове и войне на Украине 
По ком звонит колокол. Пермяки воюют на стороне украинских ополченцев 
За веру, царя и Отечество. Как встретили Первую мировую войну в Прикамье 
Известный пермяк добровольцем уехал в Украину воевать на стороне ополченцев