Наркомания и алкоголизм вошли в наш быт прочно и надолго. Не признавать это – значит уподобиться страусу, спрятавшему голову в песок. Наш собеседник Лариса Юркова с сильно пьющими и колющимися гражданами общается почти ежедневно. Главному наркологу Перми иначе нельзя.
Круги на воде
Вячеслав Бураков, «Аиф–Прикамье»: – Лариса Владимировна, продолжите фразу: наркоман – это…
Лариса Юркова: – Это человек, который требует помощи. Ведь наркомания – это крик отчаяния. Заметьте меня! Помогите мне! Дети и подростки нередко становятся алкоголиками и наркоманами лишь потому, что на них никто не обращает внимания. Их не любят близкие. Не понимают сверстники. Не видя выхода из тупика «никомуненужности», они прячутся за алкоголем и наркотиками. И, по сути, встают на путь медленного самоубийства.
– Вы врач-психолог. Ежедневно заглядываете в душу людям, стоящим перед выбором – жить или умереть. Трудно справляться с такой морально-психологической нагрузкой?
Л. Ю.: – Мне и моим коллегам все чаще приходится общаться с молодыми людьми, которые могли бы распорядиться своей жизнью по-другому. А это действительно очень тяжело. Но еще тяжелее видеть детей, чьи родители злоупотребляют алкоголем либо принимают наркотики. Это несчастные дети. Запущенные, брошенные. Они не понимают, почему их папы и мамы отличаются от других родителей, жестоки и равнодушны к ним, не заботятся, забывают о своих малышах. Как все нормальные дети, они хотят родительской любви и ласки, а получают в лучшем случае холодное равнодушие и безразличие.
– У таких детей больше шансов стать наркоманом или алкоголиком?
Л. Ю.: – К сожалению, да. Как ни печально, но количество так называемых алко– и наркозависимых династий растет. У пьющих родителей дети зачастую употребляют наркотические и токсические вещества. Беда одна не ходит. В таких семьях нередко процветает психологическое и физическое насилие по отношению к детям. Жестокость порождает жестокость. В данном случае можно сказать, что она передается по наследству. Дети становятся агрессивными, озлобленными, склонными к насилию. Это как круги от камня, брошенного в воду.
Два мира
– Бытует мнение, что понять наркомана, достучаться до его сознания проще тому, кто сам прошел через этот ад. Вы согласны?
Л. Ю.: – Абсолютно. И мы нередко прибегаем к помощи добровольных помощников, имевших опыт употребления наркотиков или алкоголя, но нашедших в себе силы преодолеть страшную зависимость. Эти люди, во-первых, сами по себе уже являются примером для тех, кто знал их в «прошлой» жизни. Во-вторых, они разговаривают с нашими подопечными на одном языке. Они слушают и слышат друг друга. Поверьте, это дорогого стоит.
– Среди ваших друзей или хороших знакомых есть наркоманы?
Л. Ю.: – Нет. Но, к великому сожалению, у некоторых из них есть дети-наркоманы. Самая страшная болезнь третьего тысячелетия молодеет. Хотя есть случаи, когда наркоманами становятся и люди, которым за 40-50 лет. Вполне состоявшиеся товарищи, вдруг решившие, что уж они-то сумеют избежать зависимости от наркотиков. И пробуют. Результат известен.
– Много ли в вашей практике примеров возвращения из мира иллюзий и кайфа в мир реальный?
Л. Ю.: – Поверите вы или нет, но я все больше вижу тех, кто сумел преодолеть в себе тягу к наркотикам. В том числе благодаря программам по оказанию помощи наркозависимым людям, реализуемым в Пермском крае. По одной из них, например, наркопотребителям выдают сертификаты, по которым они могут пройти курс реабилитации на базе негосударственного реабилитационного центра.
– А сами наркоманы об этих сертификатах знают?
Л. Ю.: – Информация распространяется через общественные организации. В том числе и через фонд «Зеркало». Мы работаем на улицах города, в местах лишения свободы и т. д.
Сертификат предполагает и юридическую помощь, и медицинскую, и помощь психологов, и обследование на ВИЧ и гепатит. Оказывается помощь детям. В случаях, когда инфицированные мамы не могут кормить детей грудью, выделяются средства на детское питание.
Тройной обман
– Наркоманов меньше не становится. Это факт. И факт, что официальная статистика отличается от реальности. Намного?
Л. Ю.: – Расхождение есть. И есть латентная – скрытая – наркомания. Всемирная организация здравоохранения говорит, что официальные данные, в зависимости от регионов, нужно умножать на три или на пять. В Прикамье – на три. По официальной статистике, в Пермском крае около 55 тыс. наркоманов и алкоголиков. Вот и умножайте – 165 тыс. добровольных самоубийц.
– Руки не опускаются?
Л. Ю.: – Нет. Как раз именно потому, что я вижу позитивные результаты, что наши усилия приносят пользу людям. Вспоминаю женщину-наркоманку, которая была практически при смерти. Она забыла про своего ребенка, забыла про все на свете. Сейчас ее не узнать. Отказалась от наркотиков. В семье – мир и покой. Учится в институте, занимается общественной деятельностью. Ради этого стоит работать.
– В век платной медицины даже обычные болезни обходятся в копеечку. Что уж говорить о лечении от наркозависимости!
Л. Ю.: – Это большое заблуждение. У нас медицина бюджетная. Все, кто обращаются к нам, получают помощь бесплатно. И амбулаторно, и стационарно. Сейчас, например, открывается краевой реабилитационный центр в Краснокамске. А платят те, кто хочет сохранить анонимность. Или когда обращаются за помощью к непрофессионалам. К тому же сегодня под маркой врачей-наркологов работает немало шарлатанов. Они просто делают деньги на горе.
– Вы, помимо своей основной работы, руководите фондом «Зеркало». Организация общественная. На какие средства существуете?
Л. Ю.: – Мы живем на гранты. Начинали с грантов от ООН. Затем проекты, которые смогли реализовать на эти деньги, показали краевому правительству. Власть увидела, насколько эффективна работа фонда. Проекты включили в краевую программу по противодействию наркомании, стали внедрять в шести территориях Пермского края. По ним работают 11 общественных организаций. Сегодня мы получаем гранты не только из края и Перми, но и от крупных российских операторов.
На «Пермской ярмарке» будут лечить от наркомании и алкоголизма 
Раковый корпус. Почему не каждый доктор сможет стать онкологом