Олег Пенский: «Инновации – это не только интеллект»

Олег Пенский, профессор кафедры процессов управления и информационной безопасности ПГНИУ, говорит, что дело в отсутствии системы экспертизы и внедрения разработок. Часто автор идеи просто не знает, что с ней делать.

Не злой, а злопамятный

Марина Медведева, «АиФ-Прикамье»: – Что такое инновация?

Олег Пенский: – Многие даже не понимают, что под этим подразумевается. Например, одна из ведущих учёных-экономистов нашего региона произнесла: «Инновационный потенциал неисчерпаем». Это неправильно. Инновации – не просто какой-то новый продукт. А результат интеллектуального труда, способный в короткое время дать большой экономический или социальный эффект. То есть главное, чтобы разработка принесла прибыль или ощутимую пользу для общества быстро. Вот поэтому за инновациями так и гоняются. Было время, когда я относился к этой сфере с недоверием. Однако позже всё же решил, что такими проектам заниматься нужно. Сейчас я и мои студенты развиваем направление эмоциональной робототехники. Среди последних идей  – проект моего аспиранта Александра Шафера. Разработка позволяет по голосу человека определять, злопамятный он или нет. Это пригодится в сфере обслуживания, например, в колл-центрах. Если оператор будет знать, что он разговаривает со злопамятным человеком, то сможет построить разговор по-другому. В результате компания сохранит лояльного клиента.

Крутись как хочешь

– Как вы определяете будущее проекта и его коммерческую значимость? Кто это делает?

О. П.: – К сожалению, ответить на этот вопрос в нашей стране невозможно. Можно сказать, что никто. На кафедре мы разрабатываем математические модели. Идею. А вот понять, имеет ли она коммерческое будущее, нам трудно. Пока происходит так: если человек что-то придумал, он сам ищет, где это может понадобиться. Проект Александра, например, можно использовать в диагностике психических заболеваний или ещё где-то. Но, чтобы определить сферу применения и будущее проекта, нужны эксперты. А их нет. Честно говоря, нет понимания, куда вообще нести продукт. В лучшем случае им можно торговать через Интернет. Тем временем изменить ситуацию можно, взяв на вооружение зарубежный опыт. Печально, что обычно мы берём у иностранцев самое плохое. А почему бы не взять хорошее? Переписываюсь со многими зарубежными учёными и знаю, что в США при правительстве есть структура, которая внедряет инновационные разработки в частные и государственные компании. Может быть, в Пермском крае это сделают и создадут подобную структуру. А пока разработчику предлагают создать предприятие, дают грант (что уже хорошо). А вот дальше – крутись как хочешь.

Деньги, деньги

– Молодые ребята нынче деловые. Наверное, и сейчас они смогут придумать, как извлечь прибыль из своего продукта…

О. П.: – Для этого нужно определённым коммерческим талантом обладать. И, конечно, широкими знаниями рынка. Это им охватить вряд ли под силу. А что у молодёжи деловые качества более развиты, чем у нас, – это так. Деньги для них значат много. Почему бы и нет. Но эта черта не всегда идёт на пользу. На нашем факультете учатся 800 бюджетников, и 130-150 в год мы отчисляем. Во многом это связано с тем, что студенты-программисты очень востребованы в Перми. Молодые люди начинают работать, пропускают занятия. Наукой готово заниматься всё меньше ребят. В аспирантуру идут неохотно. Престиж учёного резко упал. Дело это непростое и неприбыльное.

– Но ведь научные разработки студентов поддерживают, проводят конкурсы. Неужели это не работает?

О. П.: – Эффективность таких мероприятий под большим вопросом. И вот почему. Слишком часто у нас выдают желаемое за действительное. Возьмём для примера известный конкурс для молодых инноваторов У.М.Н.И.К. Молодёжь представляет там свои проекты и получает гранты на продолжение исследований. Но они ли настоящие авторы своих разработок? За каждым молодым человеком всегда стоит зрелый учёный. Именно он ставит задачу студенту. Я – член жюри этого конкурса и не понимаю, кого мне оценивать – студента или преподавателя? Приходится абстрагироваться и смотреть на суть проекта.  Печально то, что ребята учатся фальшивить. Кроме того, в перспективе такой подход может создать серьёзную проблему. Большинство преподавателей – моего возраста и старше. Мы ещё готовы подарить идею. Главное, чтобы она реализовалась. Но наше поколение уходит. Молодые преподаватели – кандидаты наук – не готовы делиться знаниями бесплатно. Помните, мы говорили про ориентированность молодых на деньги? А ведь наука передаётся последовательно – от старших к младшим. Когда люди не хотят передавать знания и опыт без получения выгоды, это уже ведёт к проблемам. В результате происходит разрыв научных поколений.

– То есть студентам придётся учиться думать своей головой?

О. П.: – В целом они неплохо умеют это делать. В последнее время замечаю, что уровень подготовки ребят стал повышаться. На наш факультет идёт умная молодёжь. Один мой студент-третьекурсник уже опубликовал свою статью в журнале ВАК (Высшей аттестационной комиссии. – Авт.). Зарубежные издания предложили ему опубликовать её и у них тоже.

Но всё же инновации – это не только интеллект. Это прежде всего широкие знания, которыми молодёжь ещё не обладает в силу возраста. Средний возраст инноваторов за рубежом – 45-50 лет. У нас – около 30. Поддерживать научные инициативы студентов, аспирантов надо. Но прорывные инновационные продукты они вряд ли создадут.

Смотрите также:

• Популярно о сложном. Почему в Перми выросло число гражданских инициатив →
• Николай Косвинцев: «Инновации творят сумасшедшие» →
• Руки прочь от ЕГЭ! →