Сотрудник ГАИ вертит в руках нашу карту автомобильных дорог:
- Деревня Сибирь? Прямо здесь, рядом с Березниками? Чушь. Я не первый год на трассе, каждый камень в округе знаю.
У нас опускаются руки. Сколько людей опросили - никто и слыхом не слыхивал про деревню Сибирь. Выходит, название на карте есть, а самого населённого пункта нет?
И - о чудо! - слышим, наконец, от пожилой женщины на автобусной остановке:
- Деревня Сибирь? Красивейшие места, раздольные... Знаете, сколько ей лет? Более трёхсот! А домам - хоть бы что. Первые поселенцы на века их строили. По велению царя осваивали новые земли - чтоб государство богатело да укреплялось. А сейчас - кому дело есть до блага людей, страны? Пахотные земли заброшены... Сибирь - уж какое было село крепкое да справное - сейчас вроде резервации. Ни света, ни воды... Пожарникам и "скорой" не проехать: перекрыты все дороги. До ближайшего автобуса - 5 км по сугробам, хотя находится деревня в пятнадцати минутах от пермской трассы! Да не вздумайте идти пешком по лесу: волки загрызут. Поезжайте к проходной третьего рудоуправления "Уралкалия" - изрядный крюк, но ничего не поделать...
Отрезанные от мира
Хмурый охранник у ворот третьего рудоуправления показывает едва заметную тропинку:
- Идите вдоль колючей проволоки. Только трудно это очень. В одиночку лучше не ходить: вдруг подвернёте ногу в сугробах.
Идти приходится медленно и осторожно. Чуть не угадаешь в "след" тропинки - застрянешь по колено в снегу. Страшно коснуться "колючки": вдруг там пущен ток? Страшно ухнуться вниз под насыпь - вместе со снежным обвалом. Интересно, а как здесь ходят нагруженные авоськами люди? Каково, если выпадет снег и заметёт тропинку?
Наконец кончается территория рудника. Теперь - полтора километра полем и перелеском. И невольно захватывает дух. Ждёшь чего-то жалкого, умирающего, а тут - едва ли не царство берендеево на вершине холма. Дворов - около сорока. Избы почернели от времени, но стоят крепко и величественно.
У подножия холма ко мне кидается дюжая овчарка. Сердце прыгает в пятки, но пёс оказывается на удивление дружелюбным. Изголодался, что ли, по общению с людьми? Облизывает меня, как родную, и показывает дорогу.
Люди оказываются не менее радушными, чем собаки. Непривычно видеть, когда незнакомцы улыбаются тебе от всей души - "просто так". О своих злоключениях говорят с юмором. Поистине живуч русский человек!
- У нас тут экскурсии можно проводить: жизнь дореволюционной деревни. Сидим с керосиновыми лампами. А ведь даже во время Великой Отечественной здесь электричество не гасло.
- Света нет, зато у нас теперь каждый вечер ужин при свечах. Романтики - хоть отбавляй! - улыбается Надежда Булыгина. - А знаете, почему у нас велосипед рядом с телевизором стоит? Это "динамо-машина". Крутим педали - заряжается аккумулятор, от него питается телевизор. На один фильм электричества хватает...
У семьи Булыгиных - приличное хозяйство: две коровы, телёнок, поросята, куры. Личный трактор, сенокосилка. Всё бросать? Уезжать с родной земли, на которой родились и прожили всю жизнь? С какой это стати?
И Булыгины стойко переносят невзгоды. Таскают воду в горку - из ключика, который в полукилометре от дома. А ведь одним только коровам в день требуется 5 ведер воды...
В советские времена деревня жила, по нынешним меркам, припеваючи. Обитали здесь в основном работники "Уралкалия", и этот гигант своих людей не забывал. Когда неподалёку стал строиться третий рудник, Сибирь просто расцвела.
Проложили водопроводные трубы, поставили колонки. Сельчане не платили за свет: эту заботу брал на себя рудник. Не было колючей проволоки, преграждающей путь к автобусу. 15-20 минут - и ты на остановке, каждый час можешь уехать в Березники. По бетонному мосту через реку Волемь машины попадали на пермскую трассу. Никаких тебе проблем с вывозом продукции, с доставкой почты...
Собрался в город - не забудь клеёнку
Налаженная жизнь рухнула в одночасье. Кончился "социализм" - возникли "коммерческие интересы". Пошли дебаты на тему: попадает ли деревня в "санитарную зону" предприятия, требуется ли переселять жителей.
В результате никто никого не переселил. Сибирь пытались передать Березникам, затем - Усолью, а теперь вот - ближайшему селу Романову. Но вопрос всё ещё "решается". А деревня, получается "ничья".
С одной стороны, с людей исправно берут налоги за землю и за жилище, во время выборов тщательно регистрируют каждый голос. С другой стороны, за то, что в деревне разрушена вся социальная инфраструктура, никто как бы и не отвечает. Прохудились водопроводные трубы - так и валяются разрытые. Вырубили свет: оказывается, "за коллективное пользование" спросить не с кого.
В результате, не включишь даже холодильник. Летом портятся продукты. Пропадают запасы мяса нынешней аномально мягкой зимой...
Но это ещё полбеды. Настоящим кошмаром для жителей стала потеря дороги. По версии сельчан, года три назад на руднике случился пожар. Поскольку вразумительных причин вроде бы не нашли, решили "на всякий случай" огородить территорию от посторонних. Выросла многокилометровая "колючка", вдоль которой до автобуса приходится брести от одного до четырёх часов - в зависимости от погоды. А вскоре в деревне появились рабочие с рудника и... разрушили бетонный мост через реку Волемь.
Потрясённым сельчанам вежливо объяснили, что по этому мосту с рудника "уплывал" ворованный металл. "Сибиряки" меж собой покумекали - никак нельзя без моста: деревня превратится в необитаемый остров. Привезли за свой счёт бетонные плиты и мост восстановили. Снова явились рабочие и снова всё порушили. Теперь говорили не так вежливо. Намекнули, что если объявятся ещё "строители" - у рудника "руки длинные"...
- Мало им своего колючего забора, запертых ворот? Какое право калийщики имеют посягать на наш мост? Это же не их территория! - горячатся жители деревни.
Правды в верхах "сибиряки" так и не нашли. Куда только ни обращались - пустая трата времени и сил.
Деревня так и стоит, отрезанная от всего мира. И уж совсем невмоготу её жителям сделалось, когда отвечать за сохранность рудничного имущества стала одна из "серьёзных" охранных фирм. Если раньше сельчан всё же пускали на территорию рудника - к автобусу, то теперь и этого не стало.
- Представляете, что это такое - зимой рубиться 5 км вдоль "колючки" по пояс в сугробах - да ещё с поклажей? Без хлеба ведь не проживёшь - приходится ездить в город... - рассказывает Геннадий Некрасов. - Пробовали мы лазить под воротами. В распутицу там жидкая грязь... Постелешь клеёнку - и ползёшь. А тебя - цап-царап... Охранники - в ругань. Заставляют писать объяснительные, роются в личных вещах...
- А потом лазейку в воротах заварили решёткой, - добавляет Евгения Суханова. - Мы обнаружили ещё один вход. Но и там нас ловят, унижают, обыскивают. Как будто старушка или ребёнок могут быть опасны предприятию... Неужели трудно выписать сельчанам пропуска на территорию рудника? Сколько мы обращались по этому вопросу! Уже который год обещают, да только ничего не меняется.
Хоть умри - никто не выйдет
Прошлым летом, казалось бы, наступила "оттепель" в непростых отношениях сельчан и калийщиков. В деревню Сибирь самолично прибыл начальник третьего рудоуправления. Посмотрел на дырявые трубы... Обещал людям и свет, и воду, и пропуска... С тех пор прошло полгода. Что ж, обещанного, говорят, три года ждут. А пока "холодная война" разыгралась с новой силой. Местные всё изощрённей прокладывают путь до автобуса через территорию рудника. Охранники грозятся пустить по "колючке" электрический ток, запретить сельчанам садиться в шахтёрский автобус...
- Если автобус отберут, совсем конец нам придёт... - сокрушаются "сибиряки".
- Это, знаете, на кого попадёшь, - объясняет Евгения Суханова. - Бывает, что охранник по-человечески поступит, хотя бы не унижает. А бывает, что и первоклассника в 25-градусный мороз в школу не пропустит: топай, мол, по шею в снегу вдоль забора...
В школу дети из этой деревни прошлой зимой не ходили месяцами: кружной путь и мне под силу. Матери обивали пороги, умоляли руководство рудника пускать детей к автобусу - безрезультатно. Одна из девочек пропустила два месяца школьных занятий, потом не смогла догнать - так и осталась на второй год...
Когда Надежду Булыгину "скрутил" аппендицит, муж срочно бросился нанимать трактор: скорая-то сюда не проедет. Так же, на тракторе, везли на экстренную операцию Евгению Суханову...
Недалеко от колючей проволоки умерла от инфаркта женщина. Мимо проходили земляки... Пульс ещё прощупывался. Кинулись к руднику - там ведь своя "скорая помощь"...
- Мы врачу говорим: помогите! Женщина умирает - в десяти минутах ходьбы от вас. И слышим в ответ: "Нам не положено выходить за территорию". Мы ей: вы кем работаете? Вы же клятву Гиппократа давали! А она: "Меня накажут"...Четыре часа мы, бабушки из деревни, сидели, зонтик над умирающей держали. Был такой ливень, гроза... Когда "скорая" с рудника всё же появилась, врач давай нас ругать: зачем вызываете, когда здесь уже труп...
Если человек умирает, его везут в последний путь на чём придётся. Зимой - на саночках или в самодельных жестяных корытах. В распутицу и вовсе лучше не умирать. Летом можно кружным путём отвезти на кладбище в кузове автомобиля в соседнее Романово. Но в этом случае человеку и после жизни не видать покоя: бдительный пост охраны произведёт тщательный досмотр машины и пассажиров.
У властей - одна отговорка: деревня бесперспективна. Власти предлагают: давайте преобразуем Сибирь... в садоводческое товарищество. Тогда сразу появится свет. Удобно, не правда ли? В садовом кооперативе государство не обязано заботиться о дорогах, электричестве, воде, о медицинской помощи, доставке почты... А то, что у людей рушится целая жизнь, что обесценивается их капитал, оставшийся в наследство от отцов и дедов... Это не в счёт?
- Без земли пенсионеру не прожить - с голоду помрёшь. Покупать дом в другом месте? Так на какие средства? - удивляется Валентина Некрасова. У неё на руках - брат-инвалид. Ухаживает она за ним с терпением и любовью. И ради него отсюда не уедет: везти его некуда.
В семье Овчинниковых - пять детей. Глава семейства взял немалую ссуду, чтобы купить в Сибири дом. Теперь вот жильё обесценилось. Другого у них просто нет. Помаялись прошлую зиму. И - подались в Березники: снимают там домишко. Детей-то в школе учить надо...
- Большинство наших сельчан всю жизнь проработали на третьем руднике. У людей по 40 лет стажа - отдали рудоуправлению все силы, здоровье. Неужели мы не заслужили захудалой водопроводной трубы, дороги, лампочки над головой? - с горечью вопрошает Евгения Суханова.
Зимовать в Сибири осталось нынче лишь пять семей. Живут дружно, по-родственному. Остальные "сибиряки" ждут не дождутся весны, чтобы вернуться на насиженные места. Летом здесь снова будет людно: приедут дети, внуки... Могучий народный инстинкт противится распаду, отрыву от корней. Может, такой преданностью родной земле страна пока ещё и держится?
Города под землёй.Какими секретными знаниями обладали жители загадочной Каппадокии?