22 июня. Чеканный голос Левитана… И сразу всё изменилось. Отменили отпуска, установили двусменный, по 12 часов, а то и круглосуточный режим работы. Без выходных и праздничных дней.
Некоторые подразделения милиции перевели на казарменное положение. Свыше четверти личного состава призвали в армию. Взамен пришли женщины, пенсионеры, а затем фронтовики, из-за ранений негодные к строевой службе.
Вплоть до рукопашных
Именно тогда пополнили ряды многие из тех, кто составил золотой фонд милиции Прикамья. Тот же Борис Смолин. На первых порах недостаток опыта возмещала ему армейская хватка. Вскоре он не уступал бывалым сыскарям. Раскрыл множество запутанных дел, даже таких, казалось бы, безнадёжных «висяков», как серия убийств с расчленением трупов. Дважды удостаивался ордена Красной Звезды. Уж эту-то награду в тылу зазря не давали. Впоследствии Борис Петрович дослужился до полковника, начальника отдела угрозыска УВД Перми. Ему присвоили звание заслуженного работника МВД СССР.
Сказать, что тяжело приходилось - значит ничего не сказать. Питание - рабочий паёк. Зарплата - едва-едва, чтоб картошки прикупить. Да ещё регулярные отчисления в Фонд обороны, приобретение облигаций Госзайма, сдача тёплых вещей, шефская помощь семьям товарищей-фронтовиков.
В 1942 г. преступность на неоккупированной территории СССР подскочила почти на четверть, в следующем - тоже.
Криминогенную обстановку в Прикамье осложняло скопление здесь огромной массы беженцев, мобилизованных на предприятия и стройки местных селян, таджиков и узбеков, спецконтингента - немцев Поволжья, других выбитых из привычной жизни людей. Надо ли говорить, какая питательная среда возникла для подонков, норовивших нагреть руки на чужой беде. На «мокруху» шли ради буханки хлеба, ношеного пальтеца, обручального колечка… Печальное первенство по области удерживали Молотов (так тогда называлась Пермь), Соликамск, Губаха, Кизел, Лысьва, Ныроб. При задержании преступников были перестрелки и рукопашные.
Что касается мелочовки... Пользуясь отсутствием санитарного контроля и скоротечностью потока покупателей, предприимчивые (точнее - жуликоватые) торговцы почти безнаказанно сбывали разбавленное меловым раствором молоко, спитой, высушенный и заново расфасованный чай, пирожки с кошачьим или собачьим мясом. Вокруг базаров, стихийно возникающих барахолок, вокзалов и других людных мест тёрлись карманники, шулера-каталы, псевдоинвалиды-нищие, хулиганствующие юнцы.
Война породила очередной всплеск беспризорности. Пришлось заняться педагогикой: собирали шпану, мыли, одевали, в детдоме или «ремеслухе» к учёбе-делу приставляли. Глядишь, бросает пацан кривую дорожку, в люди выходит.
Попалась, «крыса»!
Новые сложности возникли в работе службы, специализировавшейся на раскрытии экономических преступлений - ОБХСС. Резко возросли кражи, приписки, списания. Сложились устойчивые группы расхитителей-махинаторов. Так, зимой 1942-1943 гг. раскрыли дела, а затем репрессировали ворюг, орудовавших на Молотовском мясокомбинате, в Облотделе рабочего снабжения (ОРСе), Облпищепромсоюзе, Трансторгпите, других предприятиях и учреждениях.
«…Надо понять всем руководителям торгующих организаций, а вместе с ними и всем судьям и прокурорам, что государство не простит сегодня не только жуликам и ворам, но и тем, кто слеп на своём посту, кто разводит «крыс» в народных закромах, где каждое зёрнышко на счету», - писала по этому поводу в то время местная газета.
Махинаторы не брезговали даже половинить пайки самой беззащитной категории населения - гулаговских зеков, как это делал Фёдор Цветков, завскладом Усольлага НКВД с группой кладовщиков и завстоловых. Кто сейчас решится назвать его невинной жертвой? То же самое, коль речь идёт о детях. Показателен в этом отношении хранящийся в краевом Госархиве документ, датированный 21 августа 1944 г.:
«Проверкой снабжения контингентов детских учреждений и детских домов установлен ряд грубейших нарушений. Допускается большой отпуск заменителей: сахар заменяется недоброкачественными пряниками, мясо - колбасой низкого качества или яичным порошком. Проверкой также установлено отсутствие контроля за расходованием продуктов в детских учреждениях и систематической проверки контингентов, принимаемых на снабжение».
Строжайше преследовался сбыт казённого имущества. То же самое - в отношении спекулянтов, лиц, для которых торгово-обменные операции были постоянными источниками доходов.
Опаснее фальшивомонетничества были запуск во вторичный оборот или подделка продовольственных и промтоварных карточек. Сотрудники ОБХСС Прикамья выявили тогда 14 специализировавшихся на злоупотреблениях с карточками групп, состоящих из работников торговых и распределительных органов, с учёта были сняты сотни «мёртвых душ».
Как сил на всё хватало? Во-первых, себя не жалели, во-вторых, привлекали население. Елизавета Болтачева, ветеран труда, вспоминала: «Нам всегда напоминали о бдительности, умении защищать Родину, быть готовыми выполнить любое задание».
Строго секретно
Особый режим охраны и соблюдения секретности поддерживали на оборонных предприятиях и железных дорогах. Так, имитировали прохождение сверхсекретных эшелонов, создавали «случайную» утечку информации. По-настоящему же секретные эшелоны маскировали столь тщательно, что немецкое командование всерьёз полагало: уральскую продукцию в основном доставляли водой и гужевым тран-
спортом. Старожилы помнят: пешеходный мост через железнодорожные пути на Перми II до лета 45-го обрамлялся высоченным дощатым забором, чтобы сверху ничего разглядеть нельзя было. А уж о том, чтобы по перрону да по путям свободно расхаживать и речи быть не могло.
Проверяя документы, ставя на учёт, прописывая, тщательно фильтровали людей. Случалось, даже шпионов вылавливали. Не бог весть какие сыскари служили, к примеру, в Кунгуре, Верещагино, Менделеево, а не просочилась сквозь них абверовская агентура.
Сотрудники правоохранительных органов несли службу не только в нашем, но и во вражеском тылу - в качестве разведчиков, диверсантов, партизан. Отлично действовал отряд, который возглавлял Дмитрий Тетерчев, сотрудник угрозыска. Медали «Партизану Отечественной войны» первым в стране удостоился милиционер Евгений Осипенко.
Проект осуществляется при поддержке администрации губернатора Пермского края