Потом два месяца вместе с мамой и другими женщинами и ребятишками они ехали по Большой земле в телячьих вагонах. Многие погибли под бомбёжками, от голода. Она выжила. Но учиться в школе, когда настало время идти в первый класс в эвакуации, долго не могла: от малейшего напряжения из носа ручьём текла кровь.
Сегодня Людмила КАБАКОВА, недавно вернувшаяся с парада Победы из Питера, не в силах вспоминать без слёз, как на Невском и на Дворцовой площади к ним, ветеранам, подходили 9 Мая петербуржцы, дарили цветы, благодарили:
- Трёхлетний малыш протянул мне цветочек и, глядя прямо в глаза, прошептал: «Спасибо!»
Студень с детскими ногтями
- Людмила Хотеевна, в блокаду вы были совсем ребёнком. Но наверняка какие-то моменты врезались в память так, что помните их до сих пор?
- Главное воспоминание - сидим на печке и, как галчата, ждём, когда взрослые принесут поесть. Вокруг нас с мамой объединились тогда несколько семей маминых подруг. Так легче было выживать, когда дров нет, света нет, канализация не работает, хлеб с ноября 41-го дают по 125 граммов на иждивенца... Помню, у одной из этих женщин пропал маленький сын. Чуть раньше неё вышел из подъезда на улицу - и исчез. Бесследно. Да что говорить, голод был страшный - людей похищали и ели. Мы сами покупали студень, в котором попадались детские ногти.
- Что помогло выстоять в таком аду?
- Это мамина заслуга. Дадут в воинской части, где она работала в прачечной, какую-нибудь болтанку - несёт домой. И хлебную пайку выдавала строго по кусочку - в завтрак, обед и ужин, как бы ни хотелось съесть всё сразу. А из чего был хлеб, знаете? Из опилок, жмыха, глины, примесей муки, пыли и прочего. К тому же настолько сырой, что человек, съедавший дневную норму за раз, получал заворот кишок.
Чтобы не умереть с голоду, ели и столярный клей, и с обоев соскребали всё что можно: их ведь раньше на муку клеили... Ещё выручала колючка, маленькая жирная рыбёшка с шипами, которую ловили моряки. Ей, кстати, поставлен памятник в Кронштадте, где написано, что в войну она спасла от смерти сотни тысяч людей. Видимо, наевшись ею, я не могу есть с тех пор никакую рыбу.
Зачем гладить божка по животу?
Она помнит и то, как вместе со взрослыми дежурила на крыше. Оставлять детей дома одних боялись, и скоро зажигалки, которые надо было бросать в бочку с песком, стали для них чем-то привычным. Как и воздушная тревога. Вначале по её сигналу все опрометью неслись в бомбоубежище, находившееся в том же доме. Но тревога раздавалась всё чаще, а сил бегать туда-сюда оставалось всё меньше. И спускаться вниз практически перестали.
- Часто говорят, что бомбить Ленинград начали в сентябре 41-го, - продолжает Людмила Хотеевна. - На самом деле это не так. Мой отец, служивший на флоте, погиб от разорвавшейся бомбы в первые же дни войны.
- У вас такое редкое отчество. Папу звали Хотеем?
- Скорее всего, родители нарекли его Фотием, но при регистрации была допущена ошибка. Так и пошло дальше... Я долго думала, что моё отчество единственное в мире. А недавно получила в подарок фигурку китайского божка по имени Хотей! Бог счастья, он способствует якобы исполнению любых желаний. Для этого его лишь нужно триста раз погладить по животу.
- И как, действует?
- Да мне и гладить не надо! Я без того человек счастливый. Жива, хотя уже трижды могла умереть. Первый раз - в двухлетнем возрасте, когда чуть не утонула в свинячьем корыте, перевернувшись в него. Второй раз - во время блокады. И третий - в Перми, будучи беременной: шли с мужем по улице, и на нас налетел мотоциклист. Муж едва успел перебросить меня на другую сторону, а сам пострадал довольно сильно.
Блокадники - одна семья
- А как получилось, что именно вы возглавили Пермское общество блокадников?
- Сначала, придя в городской совет ветеранов, я предложила его создать. Ну а потом... В общем, инициатива наказуема. До этого, правда, в течение десяти лет, с 1989 года, я уже возглавляла районное общество.
В 89-м в стране был утверждён знак «Жителю блокадного Ленинграда». Когда его получала, взяла в совете ветеранов список тех, кому ещё он положен в Ленинском районе. Смотрю, одна из блокадниц живёт в соседнем подъезде. Решила зайти к ней, порадовать. Не успела: как раз в тот день женщину проводили в последний путь. Я пережила такой стресс. Думаю: раз никому мы, по большому счёту, не нужны, надо самим объединяться.
- И с чего начали?
- Всех обошла, познакомилась. Через какое-то время собрала у себя дома. Принесли кто что может. Муж играл на баяне, мы пели песни о Ленинграде, вспоминали блокаду... С тех пор блокадники Ленинского района - как одна семья. Жаль, год от года она уменьшается: из 28 человек осталось 19. А в целом в Перми сегодня 328 жителей блокадного Ленинграда.
Мессинг понял, чего хочет женщина
Ежегодные встречи в день снятия блокады, праздничные мероприятия - это само собой. Но заниматься Людмиле Кабаковой приходится не только этим. Кому-то советует, куда обращаться для подтверждения проживания в блокадном Ленинграде, чтобы получать соответствующие льготы. Кому-то помогает оформить на дому (когда ходить по врачам здоровье не позволяет) группу инвалидности...
- Самый свежий пример: объявили, что с 3 по 12 мая ветераны войны имеют нынче право на бесплатный проезд по железной дороге. А оказалось, что не все ветераны - только участники войны. Как не обзвонить блокадников, чтобы не ездили понапрасну на вокзал?
- Похоже, не случайно вы выбрали в своё время профессию юриста.
- Я окончила юрфак ПГУ, но работала всю жизнь «в культуре». Начиная от заведования университетским студклубом и заканчивая преподаванием в институте искусства и культуры. И муж мой, когда служил на Балтийском флоте, был киномехаником в клубе. На одном из концертов меня подвёл к нему... сам Вольф Мессинг.
- Вас познакомил Мессинг?!
- Нет, мы уже встречались с Юрой, он и на тот концерт меня пригласил. А Мессинг предложил кому-нибудь из зрителей поучаствовать в эксперименте. Я вызвалась. Он взял меня за руку и приказал: «Думайте!» Хорошо, думаю, отведите меня к будке, где сидит Кабаков. Прошли с ним через весь зал клуба, фойе, поднялись на балкон, подошли к будке. «К нему хотели?» - «Да» - «Пожалуйста!».
Это было в Кронштадте, в середине 50-х. Вскоре мы поженились и переехали в Пермь, на родину Юрия Петровича. Он месяц не дожил до нашей золотой свадьбы... Кстати, в Перми я могла бы оказаться ещё в войну, но тогда город почему-то нас не принял. Отправили эшелон в Новосибирск, оттуда - в Барнаул, где мы с мамой жили до лета 45-го. Однако от судьбы не уйдёшь.
Ссылка POST 
Разорванное братство. Воин-афганец о патриотизме и потерянном поколении 
Последнее испытание. Пережить одиночество бывает труднее, чем идти в атаку 
Пожилая мама: в радость или в тягость? 
Отслужи – и в бомжи? Как боевой офицер стал бродягой