ЭТУ фразу, похожую на заклинание, рядовой Евгений Бурыка писал своей маме почти в каждом письме. И ни слова о том, что служба проходит в самой горячей точке России - в Чечне.
ГДЕ служит её сын, Таисия Бурыка узнала от совершенно незнакомых людей в военной форме. Они неловко зашли в дом. Сняли фуражки. И один из них, пряча в пол глаза, казённо произнёс: "Уважаемая Таисия Михайловна, примите наши соболезнования. Ваш сын погиб в неравном бою, исполняя свой воинский долг на территории Чеченской Республики".
"Что ж ты наделал, Женечка? - ударила в висок мысль. - Почему не сообщил матери, что целый год ходишь под смертью? Я бы птицей прилетела к тебе. Всеми правдами и неправдами забрала бы свою кровинку, унесла подальше от чужих, беспощадных гор".
Мир рухнул. Провалился в чёрную беспросветную бездну. И только в самом сердце ледяной пустоты маленькой звёздочкой мерцала душа молодого солдата. Душа её сына.
Прошло девять бесконечно долгих лет. Девятнадцатилетний Евгений, чуть виновато улыбаясь, смотрит на мать с фотографии в траурной рамке. Какие испытания выпали на его короткую солдатскую жизнь, остаётся лишь догадываться.
Ни командование части, ни сослуживцы раскрывать военные секреты не торопятся. Только благодарят мать за то, что воспитала настоящего героя. И ещё поблёскивают на траурной рамке два ордена Мужества. Приказ о награждении вторым орденом пришёл в часть за три недели до последнего боя Евгения Бурыки. Он погиб 10 мая.
Ты заслужила счастье, мама
Родилась Таисия в Голдыревском. Окончила школу, техникум. И уехала в Череповец к родственникам. Там вышла замуж. Но семейная жизнь не сложилась. Уехала от мужа с маленьким ребёнком на руках. Оставила всё, что с таким трудом было нажито. Любил мужик праздники. Да так сильно, что слово "работа" вызывало у него нервные приступы. Пил, гулял. Жил в своё удовольствие.
Вернулась с сыном Женей в родной посёлок. Устроилась на работу. Молодая, красивая, работящая... На такой товар всегда купец найдётся. И ребёнок не помеха.
Вскоре после свадьбы родилась дочка Яна. В Голдырев-ском как раз активно строили жильё - коттеджи на две
семьи. Таисия Бурыка добилась от начальства ордера на дом. Своими руками привела новостройку в божеский вид. Сырые стены и крышу над головой превратила в уютное семейное гнёздышко. Живи да радуйся.
Но, видимо, вывелись в России нормальные мужики. И этот супруг, с виду здоровенный бугай, работу на дух не переносил. По полгода мог лежать на диване и плевать в потолок.
- Маялась я, маялась, - признаётся Таисия Михайловна, - и выгнала лентяя. Решила: всё, такая семейная жизнь не для меня. Есть дети. Ради них и буду жить.
Хорошо, что сын рос самостоятельным. Рано стал помогать по дому. Ему восемнадцати не было, когда он сам заготовил дрова. Съездил в лес, выбрал делянку, напилил лес и привёз домой. Ну, думаю, появился наконец-то настоящий мужик в семье. Как я надеялась, что он станет мне опорой в старости.
Весной 1999 года Жене исполнилось восемнадцать. И сразу - повестка в армию.
Почтовый ящик редко пустовал. Письма от сына шли с завидной регулярностью. За год их накопилось целая пачка.
"Не волнуйтесь, родные, у меня всё хорошо", - писал в каждом письме Евгений.
А однажды признался, что только в армии он понял, как много для него значит мама. И слова нашёл самые нужные. "Мамочка, - писал молодой солдат, - сколько же ты для нас с Яной сделала. Ты не переживай. Я отслужу, приеду, и мы будем жить долго и счастливо. Ведь ты это счастье заслужила".
Пути Господни неисповедимы
ЖЕНЮ хоронили в день рождения Яны. Девочке исполнилось одиннадцать лет. Почерневшая от горя мать забыла про день рождения дочери.
- Яна спрашивает: почему меня никто не поздравляет? А я молчу, - глядя на фотография сына, делится сокровенным Таисия Михайловна. - Ничего не могу ответить. Три года свою дочку не называла по имени. Стыдно. Но ничего с собой не могла поделать. Душа сгорела. Только пепел остался.
С горем люди идут к Богу. Неверующая женщина после похорон зачастила в церковь. Истиной веры не обрела. Но душа стала оживать. Однажды спросила у батюшки, за что Бог её так наказал. За то, что всю жизнь честно работала? Или за то, что ни у кого ничего не просила и чужого не брала? Неужели это и есть грех?
Много о чём спросила в тот день Таисия Бурыка батюшку. А услышала в ответ одно: пути Господни неисповедимы.
Пусть сын порадуется
ОСЕНЬЮ 2001 года неподалёку от школы, где учился Евгений Бурыка, установили памятную стелу. На граните высечены слова:
...О, сколько же молоденьких солдат
В могильной тишине лежат отныне.
Они с портретов маленьких глядят
Глазами удивительно живыми.
Вскоре переименовали и улицу, на которой жил Женя и живёт по сей день Таисия Михайловна. На каждом доме висят таблички "ул. имени Евгения Бурыки".
Наверное, это больно - жить на улице имени старшего сына и каждый день видеть родное имя. И нужны ли матери такие напоминания о прошлом? И всё-таки мать солдата дала согласие на переименование улицы.
- Это как уголёк в сердце, - призналась женщина. - Он вроде бы остыл. Уже не жжёт больно. А пройдусь по улице или мимо стелы - и уголёк словно кто-то раздувает. Это очень больно. Но люди у меня попросили разрешения на переименование. Значит, им это надо.
"Временные" дети
ТРИ года изо дня в день ходила убитая горем мать к сыну на кладбище. Зимой и летом. Таскала тяжеленные камни, кирпичи - выкладывала дорожку к могилке. А дома не могла ничего делать.
Дочь вышла замуж и уехала. В какой-то момент женщина поняла: одиночество сведёт её с ума.
- Добрые люди посоветовали взять на воспитание ребёнка из приюта. Но я боялась, - призналась Таисия Михайловна. - Боялась, что сорвусь, вылью на малыша всю свою боль. А потом не смогу себе простить, что обидела и без того обиженного судьбой человечка.
В какой-то момент пришло озарение. Если очень плохо без семьи одному человеку, если от одиночества страдает другой, то, может быть, вместе им будет легче.
Сегодня большой дом ожил ребячьими голосами. Кроме подопечных из социального приюта здесь живёт дочь Яна с маленьким сыном.
За четыре года здесь перебывало немало ребят. Сначала - один малыш. Потом - ещё и ещё. Таисия Михайловна загибает на руке пальцы: Леночка, Виталик Алёша, Катя, ещё одна Лена...
Полгода назад семья выросла сразу на четыре человека. Костя, Юра, Вера - два брата и сестра. Маму этих детей посадили. Отец оказался не готов воспитывать, а точнее, кормить три рта. И сдал всех в приют. Четвёртый - это Женя. Когда его отец умер, у мамы появились дела поважнее, чем воспитание сына. Малыш стал бродяжничать. Оказался в приюте. Из приюта попал во временную семью. Но чувствует себя лучше, чем в родной.
Когда малышам купили джинсы, свитера, они радовались, так и хочется сказать, как дети. Они были просто счастливы. Избалованные родительской любовью, вниманием и заботой чада так радоваться не умеют.
"Временные" дети живут в семье, как правило, до конца учебного года. Иногда чуть меньше, иногда дольше. За это время в социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних ищут варианты их устройства. Проводят работу с родителями. Если видят, что мамы и папы бросили пить, устроились на работу, то детей возвращают в семьи. Если родители не желают браться за ум, их лишают родительских прав, а ребятишек стараются устроить в приёмные семьи. Но были случаи, когда всё заканчивалось детскими домами.
С реабилитационным центром сотрудничают шестнадцать семейных воспитательных групп. Дети в этих семьях получают маленький кусочек простого человеческого счастья. Полгода счастья. А дальше что?!
Не всё ясно и с теми, кто вернулся в родные семьи. Где гарантия, что родители не запьют снова?! Эти вопросы волнуют и Таисию Бурыку. И сейчас она думает о том, как оставить всю четвёрку навсегда.
Живу и помню. 90-летняя пермячка продолжает работать врачом 
Жизнь с бабушкой и без…