Статья по теме
Сергей Титов: «Белой вороной быть не боюсь!»
Недавно актёр, сценарист и священник Иван Охлобыстин с арены «Лужников» перед многотысячной толпой озвучил мнение, что во главе государства должен стоять не избранный президент, а монарх. Вот только кто мог бы стать этим монархом, оратор, к сожалению, не пояснил. Журналист «АиФ-Прикамье», испытывая смутную нежность к идеям монархизма, решила найти человека, генетически достойного стать царём. Таким человеком оказался глава Фонда «Княжеский» Валерий Кубарев, называющий себя потомком династии Рюриковичей. Потенциальный самодержец милостиво согласился ответить на несколько наших вопросов.
- В последнее время наблюдается настоящий всплеск монархизма – вот Охлобыстин свою Доктрину-77 прочитал. Как считаете, с чем это связано?
- Пять с половиной тысяч лет народы жили в условиях монархии в той или иной ее форме. То есть генетически в людях заложена приверженность к духовной и политической власти, воплощённой в наследственной передаче от отца к сыну в особом роду, который являлся наиболее древним и пользовался авторитетом у народа. Поэтому просто так вытравить генетическую предрасположенность даже за сто лет не возможно. Кроме того, монархия – наиболее оптимальная форма государственного управления большими странами, такими как Россия. Потому что у нас в России государственных чиновников – 14 миллионов человек, если бы была монархическая система, то количество этого аппарата было бы сокращено раз в 10, как минимум. А сейчас наша страна работает фактически на этот бюрократический аппарат, который все соки из нее высасывает. Поэтому монархическая идея становится спасительной для России. Посмотрите, например, на Норвегию или Швецию – они занимают первые места по качеству и уровню жизни населения. При этом эти страны совмещают монархию и социализм. Я считаю, что для России такая форма государственного устройства будет оптимальной.
- Вы познакомились с Доктриной-77?
- Я, честно говоря, посмотрел в общих чертах, мне это всё не понравилось, и я не стал углубляться.
- Ну, вы же с Иваном Охлобыстиным стоите на похожих позициях. Может, вам стоит объединиться?
- Видите ли в чём дело, у нас думают, что доброго царя можно просто выбрать всем народом. Но это просто невозможно, потому что у нас всенародным голосованием выбирают всё время Путина. Знаете, такие эксперименты люди проводят – задают вопрос, на который нужно дать немедленный ответ. Например, спрашивают, какая ассоциация возникает с фруктом, 90 процентов отвечают: «яблоко». Точно также президента выбирают, точно также и царя будут выбирать. Поэтому царя народ не должен выбирать, царя должны выбирать представители родовой аристократии. Причём этого человека они должны выбрать внутри себя. Не должна повториться история, которая произошла в 1613 году, когда непонятное собрание людей под давлением казаков проголосовали за Романова, который был ребенком. И это привело к тому, что у нас страна была законсервирована на 300 лет, а затем и к революции. А всё из-за того, что на престол воссел человек простого рода – Романовы ведь были слугами Рюриковичей.
Мы, конечно, можем объединиться с остальными монархистами, в том числе и с Охлобыстиным, но я априори могу сказать, что они будут отказываться нас слушать. Они скажут: «нас тысячи человек, и мы умнее, чем вы». А такой подход – он бессмысленный, поэтому объединиться нам будет очень сложно. Ведь эти люди уже сформировали свою идею, и будут за неё биться, и их в этом поддерживает церковь. Церкви, конечно, хочется ставить своих монархов, которых она сможет контролировать, но ведь это Рюриковичи создали церковь, а не наоборот.
- А если представители родовой аристократии просто не знают о своих корнях, что делать?
- В марте этого года после подписания Медведевым указа о праздновании 1150-летия зарождения российской государственности Министерство культуры предложило нам придумать какие-нибудь мероприятия на следующий юбилейный год. Я предложил создать в России собственную генетическую лабораторию, которая могла бы определять гены. В рамках этой программы предполагалось проведение исследований среди десятков тысяч людей. Мы знаем, как определять, кто относится к родовой аристократии. Как говорил кот Матроскин, усы, лапы, хвост – вот мои документы. Кроме того, представители родовой аристократии являются выдающимися людьми – в той или иной области они себя проявляют. Мы знаем, где искать этих людей, можно потратить буквально полгода на изучение генетики и собрать большую часть родовой элиты. Представители родовой аристократии являются артефактом прошлого, понимаете? Нас нужно охранять, оберегать и развивать – это важная государственная задача.
- А вы уже начали собирать родовую аристократию?
- Конечно. У нас при Фонде есть Ассамблея князей, куда входят люди, которые примкнули к нам самостоятельно.
- И когда Ассамблея соберётся полностью и сможет избрать монарха?
- Понимаете, мы – частные лица, хоть многие и считают, что мы сатрапы, которые что-то у народа отняли. На самом деле, у нас ничего лишнего нет, у нас самих всё давно отобрали. А ведь нужно проводить административные мероприятия – на это необходимы огромные ресурсы. Этими ресурсами обладает государство – финансовыми, административными, информационными. Мы обращались к государству за поддержкой нашего Фонда и Великокняжеского дома Рюриковичей, но нам сказали: «Денег не хватает, поэтому ищите частное финансирование». А мы же не можем ходить с протянутой рукой и просить: «Дайте нам денег». Нам в ответ скажут: «Мы вам дадим денег, а вы нам в ответ окажите какие-нибудь услуги, типа титулы даруете». Для нас этот подход абсолютно не уместен.
- С родовой аристократией понятно. Но вы же ещё собираете новую элиту – так называемых варягов, и в эту элиту, насколько я понимаю, может вступить любой желающий.
- Да, у нас все граждане имеют одинаковые права, но если человек хочет стать частью новой элиты, он должен взять на себя дополнительные обязанности. Кроме общих прав, у нас есть отдельные обязанности. У таких людей должен быть принцип: поступок хорош, если он бескорыстен. Варяг должен выполнять общественную нагрузку и не требовать ничего взамен. И любой может этим человеком стать.
- А варяги будут иметь право избрания государя наравне с родовой аристократией?
- Нет, они этого не могут. Для того, чтобы в лице государя совмещалась божественная, политическая, экономическая и общественная власть, человек должен иметь определённое происхождение. Не потому что он лучше других, а потому что так сложилось. Например, я полагаю, что наш род идёт от Флавия Тита – он был угором Руси. Его внук – Константин Великий, он признан церковью равноапостольным святым. Ближе к нам по времени Владимир Святой – он считается церковью равноапостольным, то есть фактически он апостол. А мы его прямые потомки, мы несём его гены, то есть мы физически несём его частичку, мы святы по рождению. Соответственно, все его потомки несут его святость, благодать – её нигде не купишь. Конечно, они все разные – кто-то лучше, кто-то хуже, кто-то подлец – и такое случается. Но во власть должны попадать именно те, кто несёт ту кровь. Конечно, и в наше время может появиться святой человек, тогда и его род получит эту святость. Правда, вероятность такого события ничтожна.
- Думаете, народ к вам потянется?
- Думаю, наши идеи будут поддержаны народом, потому что монархическая система, которую мы предлагаем, оптимальна с точки зрения управления – в неё включено минимальное число, чиновничий аппарат будет раз в 10 сокращён. Хотя всенародной поддержки на первом этапе мы не ожидаем, но нам нужно иметь открытую конкуренцию с другими концепциями, чтобы мы могли доказать правильность нашей.
- А какова ваша концепция политического устройства России? Единая и неделимая или удельная Русь?
- В прошлом был Рим, но не тот Рим, который придумали наши друзья. Возьмём Новый Рим – Константинополь или Царьград. Этот город выпускает единую валюту, имеет сильную военную мощь, но не навязывает никому ничего. Если народ хотел стать частью этого государства, он входил в империю, но при этом он сохранял свой язык, своё внутреннее управление, свод законов, своего царя. Но при этом он становился частью большого процветающего государства с сильной экономикой и огромной армией. Я считаю, что Россия должна строиться по такому же принципу. Вот есть центр, допустим, в Москве, там есть великий князь, а различные народы – дагестанцы, татары и прочие – могут добровольно присоединяться к этому центру. Для этого они должны делегировать своих представителей в Ассамблею князей. При этом они должны подчиняться великому князю. Как назвать такую систему, я не знаю. Наверно, это будет конфедерация. Но насильно заставлять народы входить в эту структуру, я считаю неправильным.
- А если все регионы разбегутся от Москвы? Вот мы Пермским краем возьмем и отделимся от Москвы.
- Наши административные образования созданы были при большевиках. Они формировались по принципу «разделяй и властвуй» для того, чтобы они не могли прийти к согласию друг с другом. Если какой-нибудь регион заявит, что ему никто не нужен, и он хочет жить самостоятельно, ну что с ним делать? Войска туда отправлять и заставлять подчиняться? Может, лучше проводить такую политику, чтобы люди чувствовали себя одним народом? Кроме того, у вас в Пермском крае может быть своя Ассамблея князей во главе, например, с губернатором из князей. Если он захочет вдруг отделиться, то ему для этого нужен будет огромный финансовый потенциал, а откуда он его возьмёт? Воровать если только будет. А мы будем следить, чтобы этого не произошло – ведь мы все одна большая семья князей Руси.
Валерий Воробьев: "Мы оказались пешками в чужой игре" 
Связаны одной цепью. Почему Пермь сейчас невозможно отделить от всего мира. 
Страсти в Химках 
Антон Толмачев: «Путь к свободе - это эволюция, а не революция»