Куда несёт небесного коня? Почему орловские рысаки нам не нужны?

Да, всё это у нас есть. Но почти на том же уровне, что и в других регионах. А вот орловскими рысаками мы могли бы похвастаться. Чистокровная порода этих уникальных лошадей осталась только в Прикамье. Но надол­го ли? Вполне вероятно, мы можем её легко потерять.

Передумали?

Два года назад в Перми позволили уничтожить ипподром. Люди, которые отстаивали его, организовывали пикеты, писали во все инстанции. Их позиция была настолько эмоционально убедительной, что на какое-то время чиновники готовы были уже отступить. Депутаты Заксобрания проголосовали против изменения зонирования участка, которое бы позволяло застроить территорию спортивного заведения жилыми домами и торговыми центрами. Жителей города заверили, что иппо­дром останется на своём месте. А когда общественное мнение успокоилось, кто-то дал отмашку, и всё понеслось в противоположном направлении. 

«Что такое снос ипподрома? Это уничтожение спортивно-культурного объекта, на котором действовали 13 тренажёрных отделений, две детские спортивные школы, два кружка иппотерапии, в которые ходили дети, страдающие церебральным параличом, - рассказывает Сергей Левитан, один из совладельцев лошадиного табуна. - Участок под ипподромом в 34 га выкупили за 2,4 млн руб. Это стоимость однокомнатной квартиры. Продали же его за 128 млн долларов. Это суперприбыль. Против неё не смогли устоять многие известные в Перми люди, которые приложили руку к уничтожению ряда промышленных предприятий в крае».

Едем на юг

Пермские конезаводчики остались без иппо­дрома. Для них это стало потерей существенного звена всего производственного процесса. Ведь после определённой селекционной работы на заводе появляется молодняк. Когда он подрастает, его отправляют на ипподром, где жеребят выгуливают и тренируют. И только тогда, когда они показывают себя в скачках, можно выставлять их на продажу. А лучших возвращают на завод для селекции. По сути, без ипподрома рынок сбыта лошадей невозможен.

«2015 г. мы как-то прожили ещё по инерции. В 2016-м не продали ни одной лошади, - говорит Левитан. - А содержание всего табуна нам обходится в 20 млн руб. в год. Если поначалу мы вкладывали в развитие коневодства свои деньги, то теперь они просто закончились. Есть, правда, небольшая регио­нальная поддержка. Но это не больше 10% в год. Эти деньги для нас не делают погоды».

О судьбе коневодства в Пермском крае заводчики лошадей сняли фильм «Прощание с небесным конём». Он быстро разошёлся по Сети. Посмотрели его и жители бывших южных республик, где традиционно занимаются верховой ездой. Там были удивлены, что императорская порода рысистых орловских рысаков, о которых они даже не смели мечтать, есть на Урале и находится в таком плачевном состоянии. Написали пермским заводчикам письмо с предложением разместить часть табуна на своей территории. Недавно Сергей Левитан вернулся из командировки из тёплых краёв. Побывал он в Ставропольском крае, Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и Кабардино-Балкарии. Везде его встречали как дорогого гостя. При упоминании о знаменитой орловской породе разве что не вставали. Условия размещения элитного табуна предлагали прекрасные. И сейчас конезаводчик готовится перевезти часть лошадей в южные республики страны. Другого способа выживания в пермских условиях он не видит.

Где зарыты богатства?

А теперь подумаем, что потеряет край, если конезаводчик увезёт отсюда элитных орлов­ских рысаков? В нашем регионе - единственном на территории России - сохранили чисто­кровную породу знаменитых орловцев. Сейчас в ЮНЕСКО готовят документ о защите и сохранении этой породы в Пермском крае. Российский институт генетики академии наук взялся за изучение генома орловского рысака. Конечно, энтузиасты будут продолжать борьбу за сохранение редкой породы. Но будет ли и дальше регион иметь к ней какое-то отношение?

Много лет на всех уровнях власти Левитан рассказывает о том, что на элитной породе можно не просто зарабатывать, а поистине озолотиться. Нет, не на продаже лошадей, хотя это тоже может приносить немалую прибыль. А на тотализаторе скачек. Во всём мире это направление интенсивно развивается. Например, Финляндия свернула большое количество производств в стране. Но активно начала строить ипподромы. На 5 млн населения она имеет 42 беговые площадки! Всю городскую коммуналку финны оплачивают из доходов на бегах.

Во Франции построили 260 ипподромов, которые приносят стране 10 млрд евро в год. Если бы краевые власти решились вложиться в коневодство, которое до сих пор выживало в регионе благодаря усилиям энтузиастов, то можно было бы снять многие коммунальные проблемы, лечить детей с тяжёлыми заболеваниями, улучшить жилищные условия многодетных. Вместо этого кто-то гонится за сиюминутной выгодой, уничтожая спортивный комплекс со 120-летней историей. И строит очередной торговый центр, которых у нас как грибов…

После того как пермский конезаводчик перевезёт часть табуна в другой регион, зарабатывать на лошадях сможем уже не мы, а те, кто, наверное, более мудр и дальновиден. 

Правда, разговоры о том, что недалеко от Перми построят новый ипподром, идут и сейчас. И есть люди, которые верят, что это произойдёт. Но не получится ли, как это обычно бывает у нас? Снова проекты, стройка, и снова возникнет вопрос: где взять лошадей?

Главное - не опускать руки

Ксения Фомина, тренер-преподаватель по конному спорту:

«Раньше мы занимались на ипподроме. Сейчас живу в этом же районе, но на тренировки езжу в п. Ферма. Здесь построили три современные конюшни, два крытых манежа, где можно заниматься в любую погоду. Застраивают большое поле, где можно будет принимать специалистов по коневодству из других регионов. Главное - не опускать руки в этой ситуации. В Усть-Качке Николай Шашерин, глава крестьянско-фермерского хозяйства, уже два года строит конюшни для содержания лошадей. Там есть манеж, но он открытый. По моим наблюдениям, те, кто по-настоящему любит коневодство, не остались без дела: нашли себя в тренерской работе, в уходе за животными».

Не рассчитали силы

Александр Кузовлев, президент Федерации конного спорта Пермского края:

«Ипподром Пермскому краю, безусловно, нужен. Краевое правительство поддержало решение, что его будут строить в пос. Ферма. На сегодня мы прошли все согласования по проекту с Минсельхозом  РФ. Получили заключение ОАО «Росипподромы», Федерации конного спорта РФ, что проект соответствует всем нормативам. Правда, Сергей Левитан, пермский конезаводчик, утверждает, что дорожка ипподрома короче, чем должна быть. Но Уфимский ипподром в точности соответствует нашему проекту. Длина дорожки там такая же. И это не помешало ему семь раз становиться лучшим ипподромом России.

Непонятны объяснения конезаводчика и по поводу того, что отсутствие ипподрома отрицательно сказывается на продажах. Взять, к примеру, Кемеровский, Завиваловский, Локотской конные заводы. Там тоже нет иппо­дрома, но лошадей скупают по цене от 300 тыс. до 1 млн руб и выше. Думаю, что причина того, что лошади Левитана не продаются, в бескормице, которая творится в его хозяйстве. За всю историю, пока животные находятся в частном распоряжении Ольги Чернявской и Сергея Левитана, лошади не выиграли ни одного традиционного приза, я уже не говорю о всероссийских рекордах. Предприниматели просто не рассчитали свои силы. Коневодство - это серьёзный бизнес. И если нет денег на содержание лошадей, их следует продать или передать в более надёжные руки. Тем более что достались они им по символической цене».

Исследуем ген орловского рысака

Иван Огородов, замруководителя Пермского научного центра по вопросам агропромышленного комплекса, экс-министр сельского хозяйства и продовольствия Пермского края:

«Действия конезаводчиков Ольги Чернявской и Сергея Левитана по перевозу части табуна в более благоприятные условия, которые предлагают им в южных республиках, понятны. Они хотят сохранить поголовье лошадей. Да к тому же получить меры государственной поддержки Минсельхоза РФ. Ведь затраты их очень большие, а объём краевой поддержки незначителен. Тем более что из-за сноса ипподрома они потеряли возможность сбыта орловских рысаков. У нас в регионе два крупных производителя этой редкой породы. Компания «Урожай» в Нытве тоже очень трудно выживает, но у неё есть свои земли, а значит, она имеет более дешёвые корма. Пермские заводчики не имеют земель, поэтому им всё приходится покупать по более значительным ценам. Бренд орловского рысака надо продолжать развивать в Прикамье. В рамках НИИ и компании «Мой ген» будем исследовать геномный индекс орловского рысака, чтобы сохранить его для края».

Нереальный проект

Геннадий Миков, экс-директор 9-го Пермского конезавода (с 1984 по 2004 гг.), почётный гражданин Пермского края:

«Коневодство у нас развивалось десятилетиями. Однако есть люди, которые забыли об истории, о кропотливом труде сотен тружеников, работающих над сохранением знаменитейшей во всём мире породы.

Всё начало разрушаться с уничтожением иппо­дрома. Раньше любители животных покупали лошадей и ставили их в конюшни городского комплекса. А там ухаживали за ними, в секциях занимались дети и любители спорта. Лошадь всем, кто с ней соприкасался, приносила только пользу и радость. Были больные ребятишки, которые реабилитировались через иппотерапию. Но и это тех, кто гнался за большими деньгами, не остановило.

Сейчас чиновники хотят возродить ипподром во Фролах. Но это, на мой взгляд, нереально. Площадка там ограничена железной дорогой. Её не перенесёшь. Для беговых дорожек и трибун место ещё можно было бы найти. Но конюшни должны быть в стороне. А места для них нет. Похоже, что в очередной раз хотят «освоить деньги».

 

Смотрите также:

• Отрасль в загоне: сохранится ли в Пермском крае уникальное поголовье элитных орловских рысаков? →
• Сергей Левитан: «Породе орловского рысака нужна спасательная операция» →
• Юрий Мишарин: «Перспективы Прикамья в кризис радужными не назовешь» →