Статья по теме
Одна на всех. Боевое крещение молодого лейтенанта Лабутина
…Начало войны. 1941-1942 годы, особенно оказались трудными для меня. В августе 1941 года меня, совсем не обученного восемнадцатилетнего парня, направили на фронт. Немецко-фашистские войска к этому времени стремительно продвигались вглубь нашей страны. Подошли они и к Крыму. Здесь завязались ожесточенные бои на Перекопе. Этот перешеек с турецким валом имел большое значение для наших войск: овладев этим рубежом, немецким войскам открывался выход на просторы Крымского полуострова, где не было никаких оборонительных рубежей вплоть до горной части Крыма.
Кем я здесь только не был, связистом и артиллеристом, пулеметчиком и разведчиком. Пришлось участвовать в захвате «языка».
В группе захвата нас было пять человек, Немцы, имея такой успех в войне, вели себя как-то беспечно, ничего не боялись, не окапывались, не было у них в это время ни землянок, ни блиндажей, это им было ни к чему, когда они повсеместно успешно наступали. Линии фронта не было, немцы были где ближе, где дальше от нас. Ночью они не всегда наступали. Поэтому какой-то командир с двумя шпалами в петлицах, отобрав пять молодых солдат-комсомольцев, дал нам задание, как только стемнеет, взять «языка». Мы отправились выполнять этот приказ, наткнулись на группу немцев из четырех человек, которые, раскинув плащ-палатку, лежали на ней, один спал, один играл на губной гармошке. Мы стали за ними наблюдать, и вскоре один из них куда-то пошел в сторону, вот его-то мы и схватили и доставили в штаб, сейчас уже не помню какой дивизии. Командир, который нас посылал за «языком», пожал нам руки и поблагодарил нас за выполнение задания и захват «языка». В то тяжелое для страны и армии время много совершалось героических дел, но о наградах тогда не думал никто.
В это время немецкие войска прорвали оборону на Перекопе. Мы через Симферополь, Алушту, Ялту отступали к Севастополю. На подступах к городу не успели организовать хоть какую-то оборону. Ни окопов, ни каких-либо дзотов и дотов не было. И если бы немцы не остановились перед Севастополем, они бы могли сходу взять его.
Вскоре был образован штаб по обороне города. Из солдат, милиционеров и некоторых рабочих завода, стали формировать различные подразделения и отправлять нас на оборону города. Из нас троих: меня, так и не получившего как следует ни одной военной профессии за период отступления, артиллериста - подносчика снарядов и милиционера, сформировали минометную роту 82-мм минометов.
Нам сказали: «Сейчас отправитесь на ма¬шине в то место за городом, где будет проходить рубеж обороны Севастополя. Но пока у вас нет минометов, ждите там указаний».
Отвез¬ли нас на ровную, с небольшими кустами местность. Никто в нас не стреляет и не бомбит. Так продолжалось дня три, потом нам доставили 82-мм миномет и ящик мин к нему. Я этот миномет до этого никогда не видел и тем более не видел, как из него стреляют. Милиционер тоже его никогда не видел.
Старшим был подносчик артснарядов Горбунов (я запомнил его фамилию, так как он мне впервые предложил в минометчики, и я потом всю войну им был, прошел все ступени этой профессии, был заряжающим, наводчиком, командиром расчета, командиром взвода, заместителем командира роты и командиром роты). Он однажды видел, как стреляют из этого миномета. И он нам сказал, что нужно делать.
Установив миномет и направив его в сторону леса, где проходило Ялтинское шоссе, мы стали ждать приказа об открытии огня. И вот примерно на третий или четвертый день нашего нахождения около миномета какой-то начальник, проскакав мимо нас верхом на коне, крикнул: «Минометчики, открыть огонь по Ялтинскому шоссе, там появилась группа немцев!»
Миномет у нас был без прицела, но можно стрелять и без него, направив ствол миномета в ту сторону, где виднелся участок дороги. Я опустил в ствол первую в моей жизни мину, было видно, как она полетела в нужном направлении, мы обрадовались и стали опускать в ствол одну мину за другой. И вдруг седьмая или восьмая мина, сейчас уже не помню, опущенная в ствол, не вылетела оттуда. Мы врассыпную бросились от миномета и залегли в кустах, ожидая, что же произойдет дальше.
Первым встал наш старший Горбунов, подошел к миномету и подозвал меня. Он сказал: не бойтесь, вынул ствол из гнезда опорной плиты, мне сказал: «Держи руки так, чтобы мина не выпала из ствола на землю. Я наклоню ствол и буду потихоньку трясти его, и мина будет выползать». Таким образом, мы вдвоем и извлекли эту не вылетевшую мину из миномета. Достав мину, закопали ее в землю и снова открыли огонь по тому же направлению. В дальнейшем у меня было таких случаев довольно много.
Вскоре опять мимо нас промчался тот командир, который отдал нам приказ открыть огонь. На этот раз он крикнул: «Молодцы минометчики, благодарю вас, хорошо стреляли, немцы рассеяны». Эта похвала нас об¬радовала и вселила в нас уверенность, что мы успешно освоим профессию минометчика и будем умело бить врага из этого простого, но очень грозного оружия. Вот так начиналась героическая оборона Севастополя, в которой я принимал участие с первого до последнего дня...
ДОСЬЕ
Подполковник Флягин Василий Иванович родился 3 марта 1923 года в городе Городище Пензенской области.
Василий Иванович начал службу в августе 1941 года рядовым 1-го артиллерийского полка Крымской дивизии, в последующем воевал в качестве командира отделения разведки, командира минометного расчета, командира минометного взвода, закончил службу в 1948 году командиром роты в звании старшего лейтенанта.
За конкретные боевые дела Василий Иванович награжден орденами: Красной Звезды, Отечественной вой¬ны I и II степени, медалями: «За оборону Севастополя», «За победу над Германией», «За освобождение Белоруссии».
С 1948 года по 1972 годы Василий Иванович работал в Управления КГБ по Пермской области.
В 1954 году Василий Иванович награжден медалью «За боевые заслуги», в 1970 году медалью «За воинскую доблесть», в 1985 году орденом Отечественной войны I степени.
Последний пермяк из дивизии. Военврач Евгений Гинзбург участвовал во взятии Рейхстага 
Приближали, как могли. Как встретили Победу воевавшие пермяки? 
Фотолента памяти «АиФ»: война глазами фронтовиков и их родственников 
Пламя памяти. Молодые нефтяники следят за чистотой военных мемориалов 
Мария Чеснокова: «Победили благодаря силе духа»