Однако книга, которую мы предлагаем вам к «Книжной коллекции», — это не «Секс в большом городе», хотя, безусловно, обязана своим появлением на свет феноменальному международному успеху «Секса» и имеет с этим произведением много общего. Во-первых, в центре повествования — опять четыре б…, в смысле четыре блондинки, но то слово, что приходит на ум, тоже вполне адекватно описывает героинь цикла повестей, вошедших в сборник, который так и называется, без затей — «Четыре блондинки».
Помимо цвета волос этих четырёх дам роднят, мягко говоря, непростые характеры и прямо-таки маниакальная одержимость… ну да, конечно же, сексом. Причём в каждом из четырёх случаев секс никак не соотносится ни с тонкой алхимией любви, ни с испепеляющей страстью, ни с жаждой продолжения рода, ни с безднами отчаяния, как, скажем, в гениальном фильме Бертолуччи «Последнее танго в Париже». Секс у Бушнелл — это истерический каприз, или способ поправить материальное положение, утолить тщеславие, с приятностью скоротать досуг, или, как в последней новелле, журналистское задание, сформулированное с предельным цинизмом. Надо сказать, в этой книге Бушнелл предстаёт не ироничным, но в целом добродушно-снисходительным хроникёром женских половых свершений, как это было в «Сексе», а каким-то антропо-энтомологом (исследователем насекомых в человеческом обличье), препарирующим сознание своих «блондинок» с внутренним накалом, достойным Джонатана Свифта. Бушнелл не навязывает читателю свои ответы — да и едва ли они у писательницы имеются. Проблема, однако, поставлена чётко и с завидной художественной убедительностью.
Сто лет назад один глубокий и очень оригинальный русский мыслитель по имени Василий Васильевич Розанов сформулировал такую мысль, что истинное назначение наших половых органов мы осознаём, лишь представ перед Создателем. Не знаю, как у кого, но у меня есть чёткое ощущение, что наши «лингамы и йони» связаны с Вечностью не только в том смысле, что именно через эти анатомические приспособления мы продолжаем свой человеческий род. Не случайно в ведущих мировых религиях прелюбодеяние почитается смертным грехом. Можно разделять или не разделять традиционалистское толкование любого добрачного или внебрачного секса как прелюбодеяние, но, согласитесь, в сексе, лишённом духовного измерения, иными словами — в случке, есть некая глобальная ущербность, нечто низводящее человека на животный уровень, опускающее его на шкале ценностей Вселенной. Вообще, проблема животного, в определённом смысле — скотского, начала, не подавленного, а лишь видоизменённого развитием «гуманистической», светской цивилизации, в последнее время приобретает особенно острый смысл. Общество, живущее по принципу «разрешено всё, что не запрещено», похоже, исчерпало нравственный потенциал свободы, тогда как общество, исповедующее обратный принцип — «запрещено всё, что не разрешено» (как правило, этому «не разрешено» от полутора до трёх тысяч лет), — расплачивается за несвободу полным отсутствием развития и обрекает себя на участь «медвежьего угла». И это наглядно демонстрируют женские типажи ХХI века. На одном полюсе — «раскрепощённые» блондинки Бушнелл, абсолютно аморальные и абсолютно эгоистичные, на другом — бессловесные особи женского пола с врождённым самоощущением рабынь, покорно семенящие за мужчиной — хозяином и повелителем. Что лучше? Как говорят дети, «оба хуже»…
За нас никто нашу жизнь не устроит