Первая его выставка «…Я родился в СССР» с успехом прошла в деловом центре «Любимов». На ней почти нет того Советского Союза, в центре которого жила долго и в основном счастливо. Автор же видел СССР со стороны самых дальних его окраин и самых горячих точек.
Военный корреспондент
110 командировок на войну. Начинал с Афганистана, потом случились Азербайджан, Приднестровье, Северная Осетия, Южная Осетия, Абхазия, Африка, Ближний Восток и две чеченские войны.
- У журналистов есть внутреннее убеждение, что пуля нас не берёт. Чушь собчья, берёт пуля нашего брата, - говорит Владимир. - Война- это столкновение характеров и жизней, сил и средств. Гибнут военные - воспринимается как само собой разумеющееся. А вот когда пришло сообщение, что погиб мой коллега, я не поверил. Приехали на аэродром в Чкаловске. Получили наш «груз-200». Подняли из деревянного ящика цинковый гроб. Там окошечко - фотографический размер 10х12. Я зажигалкой подсветил, Сашки мёртвого лицо увидел, вот тогда и ощутил, что это реально.
- Издание посылает журналиста в горячую точку, понимая, что он может не вернуться?
- Не каждый главный редактор возьмёт на себя ответственность подписать командировку на войну. Это в большей степени не его, а твоё решение. Гибель корреспондента это порой нелепость, трагическая случайность. Возможно, гибнет тот, кто смелее. Одно знаю: никакая строка, никакая фотография не стоит человеческой жизни. Главное, чего от тебя ждут - бесперебойный поток информации. Значит, обязан выжить и обеспечить редакцию материалами.
Он и обеспечивал. После 2005 года, исчерпав лимит везения, отложил фотоаппарат и занялся работой в издательстве. Обычное дело. До Сварцевича так поступили Хемингуэй и некоторые другие военные корреспонденты.
Период адаптации прошёл успешно, а потом возникла идея рассказать об империи, которой вроде бы уже нет. Две выставки Владимира Сварцевича начали путь по единственной стране, которая после развала Союза не чувствует себя обломком.
Спортивный репортёр
Недавно по ТВ прошёл фильм Сергея Медведева про Московскую Олимпиаду. Фильм о том, что это не была Олимпиада советского спорта, а была олимпиада КГБ.
- Я работал тогда в ИТАР-ТАСС. И только теперь понимаю, как помогали нам чекисты организовать «онлайн» при отсутствии интернета, мобильной связи, цифровых технологий. Западные агентства, мягко говоря, удивлялись тому, как мы быстро отрабатываем новости. - Озорной блеск в глазах Владимира Сварцевича выдаёт его желание рассказать пару-тройку баек о событиях той поры, да не время пока. Вот о фотокорах времён Великой Отечественной – пожалуйста! Всё уже рассекречено.
- Значит, личный контакт с силовиками помогает ловить репортёрское счастье?
- Начиная с Афганистана, я дружил с лейтенантами, капитанами, которые затем, стали командирами полков. Они понимали мои задачи, шли навстречу вопреки инструкциям и приказам. Я очень дорожу тем, что единственный работал с ГРУ и ФСБ в боевой обстановке. А вот с милицией не работал. Менталитет армейцев мне более близок. Жизненная позиция более откровенная, человечная, понятная – без пропаганды и позёрства. В милиции нормальные честные люди, наверное, тоже есть, но вот с ними не сложилось.
Гражданские лица
Полтора десятка лет с конца 80-х до начала 2000-х Владимир Сварцевич называет периодом фотографического запоя. Хотя, аппаратура по-настоящему доступной стала только сейчас.
- Сейчас человеку с камерой может нахамить охранник в магазине, может обругать чиновник, милиционер может отдубасить корреспондента. Для того чтобы сделать снимок в библиотеке, надо подписать большое количество каких-то писем. Каждая мелкая контора имеет своего пресс-секретаря. Это не цензура, - утверждает Владимир Сварцевич. - Это закрытость, никак не опирающаяся на закон или подзаконные акты. Все хотят пиара и все скрывают информацию.
- Именно в этой обстановке происходит смена поколения в фотожурналистике?
- Хорошие фотографические школы в России можно пересчитать по пальцам: безусловно, Москва, С-Петербург, известны Челябинская школа, Казань, Пермский клуб, Екатеринбург, Камчатка, отчасти – Хабаровский край. Были законодатели мод и направлений в фотографии, было много личностей. Сейчас, ввиду доступности аппаратуры, очень много фотографов, а личностей мало.
- Зато много фотошопа.
- Фотографию для СМИ, с учётом её документальности, «фотошопить», я считаю, нельзя. Важно получить оригинал. Совсем недавно фотография была таинством: мы крутили ручку и высчитывали в уме соотношения диафрагмы и выдержки. Сегодня нет таинства, и куда меньше стало творчества. Ну, вот не дотянул облако и дерево на заднем плане, в фотошопе поправил. А ты создай это всё, и дерево и облако в одном негативе!
Тренд будущих сезонов
По мнению Владимира Сварцевича, в современной профессиональной фотографии не достаёт одного важнейшего сюжета – счастья. Нет счастья нам ни в частной жизни, ни в труде? Избавившись от негатива в технологическом процессе, фотографы в избытке находят и фиксируют негатив окружающего мира.
Работы самого Сварцевича не приглашают зрителей любить, умиляться или ненавидеть пережитое. Он приглашает нас к знанию того, что мы не видели или пропустили в СССР.
Вслед за первой выставкой по настоятельной просьбе ветеранских организаций Перми, «АиФ-Прикамье» открывает новую экспозицию работ Владимира Сварцевича – «Контртеррор». Жёстко. Рискованно. Но там, вы не поверите! – есть счастье.
ДОСЬЕ
Владимир СВАРЦЕВИЧ родился в Калужской области. Получил историческое образование в Академии КГБ (Москва). Много лет работал фотокорреспондентом советских, затем российских информационных агентств и федеральных изданий. Возглавляет одно из направлений еженедельника «Аргументы и Факты». Первое впечатление о Перми получил в конце 70-х: по дороге из аэропорта «наслаждался» запахом бензина, должно быть выбросами нефтепереработки. В свой третий приезд (по случаю открытия выставки), отметил существенное улучшение экологической обстановки.
Пермяки рыдают над военными фотографиями 
Люблю ли я свою Родину? О ежедневном патриотизме и современном казачестве